Константин Романенко

Среди лично преданных людей, выполнявших его отдельные поручения, им были перечислены: «1. Лурье – нач. инженерно-строительного отдела НКВД. 2. Иванов – пом. секретаря НКВД. 3. Винецкий – сотрудник оперотдела. 4. Пакли – нач. отделения админ.-хоз. упр. НКВД. 5. Черток – нач. ЭКО. 6. Погребинский – нач. УНКВД в Горьковском крае». В сохранившемся в архиве протоколе допроса Ягоды № 4 от 4 мая 1937 года отмечено:

« Ягода : Я уже показывал, что первым человеком, вовлеченным в заговор, был Молчанов. Это потому, что в ОГПУ-НКВД он пришел уже участником организации правых, и, как вам уже известно, само назначение его начальником СПО было произведено по постановлению центра организации правых. Я показывал также о роли Молчанова как участника заговора.

Она состояла главным образом в том, чтобы, будучи начальником СПО, создавая видимость борьбы с правыми и троцкистами, по существу, отводить от них удары и дать им возможность действовать».

Когда к концу 1935 года ЦК стал требовать от начальника НКВД «разворота событий по троцкистам, зиновьевцам и правым», с согласия Ягоды, к руководству первым отделением Секретно-политического отдела Молчанов привлек Штейна и Григорьева. Первый был назначен начальником отделения, второй – его заместителем.

«В дальнейшем, – пояснял Ягода, – и Штейн, и Григорьев проводили предательскую работу по смазыванию, свертыванию дела троцкистско-зиновьевского блока. По прямому нашему поручению скрывали в следствии по первому центру блока все прорвавшиеся выходы на правых, в группе Шмелева и Трусова, а затем, когда это удалось, скрыли в следствии и программу блока. Была попытка закончить дела по разгрому блока на первом процессе, но это также не удалось, Ежов продолжал жать на меня.

...Были люди и у Гая в Особом отделе.

Вопрос : Кто? назовите их.

Ягода : Во-первых, Богуславский. О нем мне Гай говорил, что он вовлечен в заговор и выполняет ряд его поручений, связанных с заговором. Потом Уманский. Гай мне говорил, что Уманский германский разведчик, и на этом Гай завербовал его в заговор. Уманского я затем использовал в своих целях... Ильк. Не помню точно, на основании каких данных, но у меня сложилось впечатление, что он тоже германский разведчик. Я говорил об этом Гаю и рекомендовал осторожно его прощупать и, если удастся, завербовать.

... Вопрос : А по другим отделам?

Ягода : У Паукера и Воловича своим человеком был Колчин, начальник отделения Оперода. Выполнял их преступные поручения.

... Вопрос : Когда был завербован Погребинский?

Ягода : Погребинский... был завербован мною окончательно, когда из Уфы он был переведен нач. управления НКУД в г. Горький. Это было, кажется, в 1932 году. Вербовал я его у себя в кабинете. Сказал ему, что я связан с правыми, что положение таково, что правые могут прийти к власти и что нам придется им в этом деле помочь.

Говорил ему, что именно в связи с этим я перевожу его поближе к Москве, в г. Горький, с тем чтобы он подобрал себе там людей и был готов к действиям по моим указаниям.

Вопрос : К какого характера действиям вы готовили Погребинского?

Ягода : В мои планы входило создание в ближайшем к Москве полномочном представительстве б. ОГПУ группы своих людей, с тем чтобы иметь возможность перебросить их в Москву. Именно в этих целях я завербовал Погребинского и перевел в г.Горький.

Вопрос : Вы давали задание Погребинскому подобрать людей?

... Ягода : У Погребинского была своя группа. Он говорил мне, что целиком вовлечен в заговор его заместитель Иванов Лев (он, кажется, сын жандармского полковника). Называл он также «своим» его начальника СПО...»

В подтверждение этих показаний, забегая вперед, к месту сказать, что когда Погребинский получил информацию об аресте Ягоды, то он пошел в туалет и застрелился.

Обстоятельства развития событий не позволили Ягоде осуществить замысел по устранению Сталина. Однако он преуспел в другом. Сформировав группу внутри НКВД и опасаясь своего разоблачения, глава НКВД активно препятствовал раскрытию центра зиновьевцев и троцкистов. Весь 1935 год он «тормозил, саботировал, оттягивал» следственные действия по разгрому заговорщицкой организации правых. Поэтому после убийства Кирова службе безопасности понадобилось более года, чтобы, наконец, нащупать нити реально вызревавшего заговора.

Переломной гранью, за которой началось роковое скольжение вниз и последовавший крах непримиримых противников вождя, стал январь 1936 года. На территории СССР было арестовано свыше 100 троцкистов и ряд военных в Московском и других округах. К этому времени Ежов стал систематически и все настойчивее вмешиваться в дела НКВД. На очередном допросе, состоявшемся 13 мая 1937 года, Ягода пояснил свои действия: «Ежова, я, кажется, об этом уже говорил, мы боялись больше всего».