Владимир Чачин - Король с Арбата

- Ну-ка я,- говорит Гога. Прищур на мяч, прищур в сторону Лариски, Гога разбегается, бьет. Мяч в воздухе.

- Ура!

- Ха-ха!

- Банзай!

А Славику так и не удалось заключить наши восторги.

С отчаянным звоном посыпались стекла лестничной клетки Женькиного дома. В воротах мелькнула и скрылась Гогина рубашка. Следом метнулись все мы. Отдышались на Бородинском мосту. Гога просит нас никому ничего не говорить.

- Но ведь ты же советский человек,- строго исподлобья смотрит Лидочка и кивает на Славика.- А как же он?

Гога подумал, поморщился:

- Но ведь Славик из рогатки, а я мячом.

- Да, ведь он же из рогатки, - вздыхает Лариска.

- Ну и что же? Стекло-то разбито.

- Видишь ли, Рыжик,- начинает Гога,- любой вопрос можно рассматривать двояко. Так даже сказано в юриспруденции.

Это очень трудное слово. Мы даже переглянулись. Граф де Стась полез за блокнотом.

- Да, стекло разбито,-говорит Гога,- это факт. Но какое стекло? Кто пострадал? Ты? Ты? А может быть, лично Женька? Ты пострадал, Женька?

- Мне все равно,- мнется Женька.- Это же на лестничной клетке.

- Вот видите,- оживляется Гога,- ему все равно. Славик, а тебе?

- Мне тоже,- радуется Славик.

- Государству не все равно,- упрямо говорит Лидочка. - Тогда пусть государство к нам предъявляет счет.

- Почему к нам? Ведь ты же разбил.

- Да, разбил я. Но ведь государство-это все мы. А всем нам все равно. Значит, и государству все равно, - победно оглядывает нас Гога.

Граф де Стась торопливо прыгает карандашом по листкам блокнота. Лариска застегивает пуговку на Гогиной рубашке. А мы подавленно молчим. Даже Лидочка пожимает плечами, хмурится. Только Славик очень доволен:

- Значит, я тоже государство! Мировецки!

…Наш аппарат почти готов. Лева принес из дому электрический шнур. Присоединили, концы к патрону, вставили в щель ленту и бумажным колпачком закрыли вентиляционное стекло. Теперь только дать ток - и, пожалуйста, смотри кино.

Спустились к нам в подвал. Здесь все как в настоящем кинотеатре: темно, сыро, ступеньками зрительные ряды, побеленная стена - экран.

Начали присоединять наш шнур к электропроводу на потолке.

Женьку здорово током дернуло. Попробовал Лева, и его трясануло. Взялся было Мишка и тоже заскучал. Я посмотрел на Ларису и отчаянно взгромоздился на лестничные перила, потянулся к оголенному проводу, дотронулся и чуть, не кубарем вниз.

Сидим на ступеньках, помалкиваем. Откуда-то Рыжик взялась.

- Давайте,- говорит,- я попробую. Лева не разрешает:

- Девчонок еще сильнее вдарит. У них сопротивление меньше.

- Ну, что же? Трусите?-хихикает Лариска.- Так и будем сидеть?

Гога из дом пять шевелюру поправил, что-то промурлыкал, молча полез на железные перила.

Я на Лариску взглянул и отвернулся. Она на Гогу как на солнце смотрит. Даже щурится и улыбается. Видеть все это противно.

И вдруг в аппарате вспыхнул свет. Гога спрыгнул и, ни на кого не глядя, уселся рядом с Лариской. Все посмотрели на него уважительно.

- Да на нем же резиновые тапочки,- прыснула Лидочка,- резина ток не пропускает.

Все засмеялись, а я так готов был расцеловать Рыжика. Гога поочередно поднял ноги, разглядел их, пожал плечами:

- А я и не знал.

Кажется, Лариска чуть-чуть от него отодвинулась. А может быть, мне это показалось.

На нашем экране, как говорит Лева, «бой в Крыму, все в дыму, ничего не видно».

- А где же кино?- ерзает Лариска.

- Пошли, Лариса, на воздух,- предлагает Гога.

- Подождите, граждане, минуточку,- суетится около аппарата Лева.- Нужен фокус.

Он трогает трубку, двигает ее, и вдруг на экране люди.

- Ха-ха,- громко смеется Гога,- все вверх ногами. Сапожники!

- Это они с моста в речку ныряют, - догадывается Славик.

Мы растерялись. Почему же так случилось?

- Надо самим встать вверх ногами, и тогда все будет правильно,- не унимается Гога.

- Граждане, спокойствие,- говорит Лева и осторожно переворачивает вверх ногами аппарат. Теперь на нашем экране стоят на мосту как живые Чапаев и Фурманов.

Долго в тишине мы рассматриваем наших любимцев. Каждую складочку, каждую пуговку на гимнастерках, чапаевскую папаху, боевые ремни на его плечах, саблю, бинокль, кобуру на правом боку у Фурманова.

Славик подошел к самому экрану, хочет погладить или поцеловать лицо Чапаева, но за ним вдруг стало ничего не видно. Мы испугались, закричали на Славика. Он поспешно шлепнулся на пол, и мы опять долго любуемся нашими героями.

- Здравствуйте, я Фурманов,- вдруг говорит голосом Фурманова Женька Кораблев.