Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

- Надо играть так, чтобы, приехав домой, мы смело могли смотреть в глаза болельщикам,- добавил Валерий Васильев.

После этого разговора все особенно остро почувствовали: мы - команда.

О коллективизме, дружбе, сплоченности легко говорить. Произносят эти слова охотно, порой они становятся расхожими. А жаль. Коллектив, в котором люди живут без конфликтов,- это еще не дружба и сплоченность. Нужно пройти через серьезные испытания, чтобы люди поверили друг в друга. Для нас такие испытания начались сразу.

Только приехали, и заболел Цыганков. Как и шесть лет назад здесь же в Праге, его свалила жестокая ангина. Гена не мог голову оторвать от подушки- так ему было худо. Вместо Цыганкова на лед в паре с Фетисовым выйдет Билялетдинов. Но легко сказать - выйдет… Зинатула-дебютант, он и так волнуется, а тут ему говорят: будешь играть в первой пятерке.

- Я боялся сделать даже маленькую ошибку,- сказал он мне потом.- Ведь такие великие хоккеисты играли рядом. Это меня сковывало. Подумал: ну, все - пропал. И вдруг игра получилась.

А получилась она оттого, что прославленные спортсмены заботливо и внимательно отнеслись к новому партнеру, не скупились на похвалы, не корили за помарки. Петров, Михайлов и Харламов сразу преподали всем урок товарищества. Сколько еще таких уроков будет на длинном пути чемпионата… Урок мужества. Выдержки. Поражения. Победы!

Билялетдинов же сыграл в Праге настолько хорошо, что советские космонавты (а эти люди-я не раз убеждался- тонко разбираются в хоккее) после чемпионата назвали его лучшим спортсменом сборной и наградили своим «фирменным» призом - вымпелом, побывавшим в космосе.

Запись из дневника : «Матч со сборной США - это тот первый блин, который получился комом. Мы много прощали сопернику, зато он нас не жалел… Я мог сыграть гораздо лучше. У американцев все выходило, как по нотам, а у нас игра расклеилась. Нападающие и защитники были сами по себе. Три из пяти голов мне забили с добивания, то есть в результате ошибок обороны, но ведь раньше-то я такие шайбы брал. Значит, и в твоей игре что-то неладно, вратарь. Не падаю духом, ребята меня поддерживают». Кислое у нас было настроение, но уговор мы соблюдали строго: никаких упреков, никакого раздражения.

- Это очень хорошо, что сейчас нам плохо,- повторяли все каламбур, изобретенный Харламовым. Матчи с аутсайдерами не дают расслабиться, закаляют характер сборной. Это имел в виду Валера Харламов. И следующая встреча не принесла удовлетворения - 7:4 с командой ФРГ. У меня снова не было согласованности с защитниками. Опять те же ошибки. Грустно нам всем, но ребята по-прежнему более всего дорожили атмосферой, созданной в команде: подбадривали друг друга, верили в то, что придем к своей игре.

- Крепись, Владик,- сказал мне Виктор Васильевич Тихонов.- Сколько ты сейчас пропустишь шайб, неважно. Главное, чтобы ты почувствовал игру.

Мешало волнение, рожденное ответственностью, желанием во что бы то ни стало добиться победы. Оно передавалось от игрока к игроку, сковывало нас.

…Перед отъездом в Прагу я сказал одному приятелю:

- Вот увидишь, мы выиграем этот чемпионат. Он с сомнением посмотрел на меня:

- Даже в лучшие для команды годы ты избегал таких обещаний.

А я был уверен! И другие ребята были уверены. Странно, да? Два года подряд мы уступали соперникам. Совсем недавно в Москве в матчах на приз «Известий» чехословацкие хоккеисты нанесли нам сокрушительное поражение. Казалось бы, на что надеяться? Но неудачи вызвали у команды желание доказать всем, что мы сильнее, что мы можем побеждать. Поражения не тяготили, а словно бы будили в нас какие-то скрытые силы. Так было с каждым. Тяжелый старт вызывал у ребят спортивную злость, мы становились грознее от матча к матчу…

Нам трудно давался каждый шаг на дистанции длиной в три недели. Не клеилась игра, хоккеистов преследовали травмы… Считается, что трудности закаляют человека. Но это правда, если смотреть им в лицо, если не хныкать, а идти на таран с болью и неудачами. Закаляют не трудности - преодоление их.

Я не обижался на защитников. Что толку таить обиды? Ребята и сами переживали не меньше моего. «Лучше подумай, как сыграть надежнее»,- сказал я сам себе. Попросил Тихонова дать упражнения на добивание шайбы. Тренер бросал, Михайлов добивал - он большой специалист по этой части.

Мне надо было поймать свою игру. Иначе говоря - обрести то внутреннее состояние, которое много лет верно служило мне. Ничего сверхъестественного - просто поймать, найти, ухватить свою обычную игру-ту, к которой я привык «с пеленок» и к которой - это, может быть, самое главное - привыкла команда, уверенная в надежности тылов…