Сергей Кургинян - Седьмой Сценарий. Часть 1. До путча

– Как вы относитесь к установлению чрезвычайного положения, к тому, что предлагает группа "Союз"?

С.К. Вообще ко всякого рода чрезвычайным положениям отношусь сугубо отрицательно, потому что видел их в Карабахе. Это все глубокая липа. Вольский ходит по обкому в Степанакерте, Сидоров ездит по заводам, стоит десять БТР, вокруг стреляют армяне и азербайджанцы. Время от времени их отлавливают, запрещают что-то делать…

То же самое будет здесь. Будут кататься танки, кого-то чуть побьют, кому-то разобьют очки, кого-то даже отвезут в "санаторий". После этого страна будет загнивать окончательно. И ничего не изменится.

Почему я так считаю? Потому что для меня весь процесс "застой – перестройка" абсолютно единый. С моей точки зрения, где-то с 56-го года страна эта заехала на своей телеге в тупик и там благополучно засела в болото. Были какие-то надежды шестидесятых годов, но потом они все исчезли. Брежневско-черненковская команда стала бегать вокруг телеги по часовой стрелке и кричать: "Коммунизм! Развитой социализм! Мир между народами!" Затем пришла новая команда – Горбачева. Она стала бегать против часовой стрелки и кричать: "Мировая цивилизация! Демократия! Рынок!" Телега, чавкая, погружается все глубже и глубже. Правда, теперь они придумали новый забавный фокус – эту телегу разворовать. Силой будет то, что захочет впрячься в эти постромки и тащить.

Я считаю, что это будет надпартийный союз – нечто вроде Государственного форума – соединения сил, заинтересованных в сохранении государства. Это будут в первую очередь промышленники, крупные аграрии, армия. То есть люди, чьи реальные жизненные интересы задеты, начинают понимать, что это уже не болтают, это уже хотят у них их кровное отобрать. И вот тогда политический субъект сформируется, появятся его программы, тогда и можно будет обсуждать, что надо: особое положение, чрезвычайное, просто нормальное выполнение тех законов, которые есть…

Беседу вел Д. Солонников

"Новая газета", №14(15), 1991 г.

– Сергей Ервандович, как вас, театрального режиссера, занесло на политическую сцену?

– Во времена перестройки все складывалось успешно: мы вышли из подполья, стали государственным театром, ездили на гастроли… Но через какое-то время в культуре возникло тревожное ощущение. Интеллигенция с 1988 года резко начала глупеть. Все – лексикон, уровень бесед, глубина затрагиваемых вопросов – выравнялось. Мы увидели, что тип сознания, который возникает в результате, может, и благих пожеланий сказать народу всю правду, станет смертоносным вирусом.

Я написал статью "О механизме соскальзывания" и предложил ее "Московским новостям", "Огоньку". "Советская культура" довела статью до верстки, потом решили рассыпать набор. Не печатал никто. Информационная диктатура: барьеры, запреты, через которые не прорваться.

Обозлившись, я заявил, что мне все равно, кто меня будет публиковать. И дальше все развивалось по классической схеме: ах, тебя публикует "Лит. Россия", ты шовинист и правый "патриот". Неважно, что там написано. Вот третий признак: неважно что, а важно где. Так передо мной встала проблема левого тоталитаризма.

Я считаю, что демократия, о которой так много говорят, полностью исчерпала себя. Нет и намека на нее. Есть все признаки нового левого тоталитарного мышления… Эта штука пострашнее, чем любой застой…

– Вы боитесь тоталитаризма и в своих действиях опираетесь на государственные структуры, которые вам предоставляют определенные льготы, зарегистрировали ЭТЦ как корпорацию, МГК КПСС помогает печатать ваши статьи в "Московской правде". Не получается ли так, что, обидевшись на левых, вы бросились в объятия правых и помогаете им блокировать реформы?

– Те, кто меня поддерживает, никакие не правые, они нормальные государственные работники. Никакой другой идеи, кроме государственнической, у них нет. А в радикально-левом движении я носителей этой идеи не вижу.

Моя позиция совпадает с мнением авторов "Вех", которых тоже обвиняли, что они помогают "кровавому императорскому режиму". Семь лет разговоров о реформах, и ни тпру ни ну. Значит, дефектно это реформаторство.

– Но тем не менее вы даете свои рецепты, говоря о прорыве, о новой индустриализации в многостраничных программах выхода из кризиса, которые многие ученые считают шарлатанскими. Похоже, наш премьер В. Павлов ухватился за многие ваши идеи. Вы являетесь его советником?