Уильям Поллак - Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве

Матери обычно хотят сесть и поговорить по душам, и часто способы мальчиков устанавливать отношения срывают их планы. Но на самом деле их поведение можно и предсказывать, и режиссировать. И оно будет не таким, как у девочек.

Самое трудное для коммуникации время - тот момент, когда матери и сыновья с большей вероятностью разъединяются (хотя в сердце они могут жаждать близости) - это момент страдания. Я обнаружил, что когда мальчики переживают удар по своей самооценке или грустят, или разочарованы, они часто выбирают такую линию поведения, которую я называю "синдром необходимого молчания" (timed-silence syndrome).

Первая реакция мальчика - это уединиться и в одиночестве зализать раны. Если мама в этот момент обрушивается на него с вопросами, это только усиливает его чувство стыда и заставляет его скрываться все глубже или яростней. Во многих случаях только после того, как он проведет какое-то время со своей болью, он бывает готов вернуться и. поговорить о ней. В этот момент его намек может быть настолько тонким, что маме легко его не заметить. И мои наблюдения показывают, что если родители упустили момент, возможность поговорить о произошедшем может представиться только через какое-то время.

Заботливая мама может неверно истолковать такое поведение. Когда ее сын приходит домой очевидно расстроенным, внимательная мама захочет поговорить об этом немедленно. Когда мальчик говорит: "Оставь меня в покое",- она может по чувствовать себя отвергнутой или настаивать на разговоре тогда, когда это невозможно. Потом, когда мальчик вернется к ней и начнет осторожно прощупывать почву, намекая, что он хотел бы поговорить, она может не заметить его тонких сигналов, особенно если она все еще расстроена его прежним отпором, рассержена на сына за его грубость, подавлена своей неспособностью помочь ему. На самом деле, его сердитое "оставь меня в покое" может лишь показывать, насколько ему сейчас плохо и может служить знаком дяя матери, что он нуждается в ее близости, но позже.

Мария Кортис из Бостона, которая участвовала в моем исследовании, рассказала мне такую историю:

- Карлос однажды пришел домой и рассказал мне, что они проиграли в школьном футбольном матче. Раньше, когда случалось что-то подобное, я пыталась вызвать его на разговор. Он мог мне сказать: "Отстань. Я не хочу об этом говорить". Я пыталась настаивать, но он только злился, убегал в свою комнату и хлопал дверью.

- И как вы с этим справились? - спросил я. Мария продолжила:

- В этот раз я решила попробовать иначе. Я просто сказала: "Мне жаль",- и стала ждать возможности побыть с ним. После того, как он принял душ и переоделся, я спросила, не хочет ли он прогуляться и съесть где-нибудь по мороженому. Мы пошли вместе и шутили над глупо одетыми людьми на улице. Когда ситуация стала располагающей, я просто сказала: "Слушай, так жаль, что игра сегодня не удалась".

- Как он отреагировал? - спросил я.

- Это невероятно,- сказала Мария, и ее глаза расширились,- Карлос посмотрел на меня, вот так, прямо в лицо, с таким собачьим выражением в глазах, и сказал: "Мам, мне так плохо. Я чувствую себя неудачником". Я обняла его. Я поняла - лучшее, что я могу сделать, чтобы он поговорил со мной, это просто пойти вместе гулять или что-то вроде того. С тех пор я всегда так поступаю.

Как догадалась Мария, мальчики легче идут на контакт со своими матерями, если они сами могут определить время, если у них есть свобода помолчать. Мария поняла, что бесполезно вызывать сына на разговор, когда он того не хочет. И это особенно верно для подростков с их обостренной жаждой личного пространства. Матерям надо внимательно прислушиваться к тонким сигналам мальчиков, их ориентированному на действия языку и быть готовыми подстроиться под ритм мальчика, а не настаивать на своем.

Разумеется, более типичный для женщин стиль общения через разговор, тоже эффективен. Порой мать может устанавливать контакт с мальчиком, рассказывая о своих переживаниях, и ее умения помогут мальчику. Я думаю, что матери надо использовать любую возможность, чтобы научить мальчика "материнскому языку" (как называет его психоаналитик Джим Херцог), осторожно расширяя его умения говорить о чувствах. В идеале, начинать заниматься этим надо с самого раннего возраста. Мать может сказать: "Я помню, как отвратительно себя чувствовала, когда не попала в команду по софтболу. Я казалась себе ужасной недотепой". Или мать может в повседневной жизни проговаривать неприятные эмоции, такие как грусть или стыд: "Я была так расстроена, когда мой начальник у всех на глазах раскритиковал меня сегодня на собрании". Таким образом мать показывает, что грусть, стыд и уязвимость - это естественные, неизбежные чувства, часть жизни, и что их немного легче пережить, если облечь в слова и разделить с друзьями. Наконец, мать может пользоваться своими особыми умениями и помогать сыну найти слова для передачи его глубочайших чувств. Например, когда сын приходит домой и колотит стену, чтобы выпустить гнев, она может помочь ему увидеть и другие чувства, такие, как печаль или разочарование: "Ты в порядке? Ты чем-то разочарован? Тебя что-то расстроило?"