Уильям Поллак - Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве

Короче говоря, материнство (и отцовство) - это тонкий баланс между поддержкой ребенка и позволением ему расти "по-своему". Для матерей наиболее продуктивно опираться на свой инстинкт, который подскажет, когда пора вмешаться, а когда - отойти в сторону. Практически всегда лучший ориентир - сам ребенок. Мать естественно учится понимать сигналы ребенка, оставаясь надежной, стабильной опорой, когда ребенок переходит на новый этап взаимозависимых отношений. Она не вмешивается, когда ребенок справляется самостоятельно. Она не уходит, если ребенок пришел за поддержкой. Она не исчезает, если он вдруг отталкивает ее. Лучший материнский советчик - это ее собственные знания о ее ребенке, полученные из бесчисленных ежедневных контактов.

Но этот процесс обучения здоровой взаимозависимости, который выглядит так просто в теории, может быть легко нарушен, если мальчик или его мама терпят поражение от неизбежного Мальчишеского кодекса. Как мы видели во второй главе, маленький Джонни Мартин совершенно очевидно нуждается в поддержке матери, но ему не позволяется нуждаться в ней в первый день в детском саду. Он унижен за нормальную степень зависимости, которую другие, в том числе и эксперты, считают ненормальной для его возраста. И тогда происходит то, что мальчик сам начинает отдаляться от матери. Это не только мама под давлением общества считает, что "должна уйти" и уходит. Мальчик тоже чувствует это давление, и он тоже отталкивает мать - и те эмоциональные навыки, которым она пытается научить его - все дальше и дальше от себя. Так то, что могло бы стать процессом обучения сына здоровой взаимозависимости становится вместо этого уроком внезапной, нездоровой, даже травмирующей независимости. По вине Мальчишеского кодекса вместо обучения близости мы учим разъединенности.

Еще один результат действия Мальчишеского кодекса у мальчиков, как мы видели,- это их собственный стиль демонстрации любви и привязанности, отличающий их от девочек (и, следовательно, от мальчиков). Очень важно, чтобы мамы помнили об этом, потому что, хотя это совсем и не похоже на то, что она сама сделала бы для восстановления отношений, мальчики, даже после травмирующей сепарации, могут стремиться к воссоединению.

Мальчик может вместо слов предложить маме составить ему компанию в играх. Как мы уже обсуждали, естественный язык мальчиков - это язык действий. Им нет равных в демонстрации любви, привязанности и сочувствия через действие. Так, у мальчиков, которые начинают дружить, затевая какую-то совместную деятельность, их эмпатия и привязанность будут проявляться в игре в бейсбол, в общем проекте или в прогулке по окрестностям.

Порой матери недооценивают эти занятия, потому что в них очень мало вербальной интимности - разговоров, которые так ценят женщины. Но многие мальчики от этих занятий получают значительную поддержку и чувство комфорта. И, в идеале, мама это понимает.

Именно поэтому я считаю, что мамам следует учиться быть в контакте со своими сыновьями просто находясь рядом с ними и участвуя в их занятиях.

Гвен совершенно случайно поняла, как общаются мальчики. Она переживала, что Дэвид, ее тринадцатилетний сын, больше не говорит с ней так откровенно, как раньше, и ни одна из ее попыток изменить эту ситуацию не удавалась. Однажды, когда ее муж задержался на работе, она вместо него повезла Дэвида на тренировку по хоккею. На обратном пути, после рассказа о сражениях за шайбу, Дэвид начал говорить о своем друге, и в конце концов разговор скатился к обсуждению марихуаны.

Гвен была поражена его откровенностью. "Все дело в машине,- размышляла она,- темно снаружи, уютно внутри, в любой момент можно замолчать и посмотреть в окно, если ему так хочется,- это все создает условия, в которых ему комфортно разговаривать". С того времени, сказала она, они с мужем возят сына по очереди. "Это автомобильная терапия для нас обоих",- говорит она, смеясь.

Многие матери обнаруживают, что стоит им заняться чем-то вместе с сыновьями, их мальчики начинаются раскрываться и говорить. Клаудия, например, рассказала мне о своем десятилетнем сыне Скотте, который часто возвращался из школы в "реально плохом настроении". Когда он в таком состоянии, говорит она, "он, кажется, хочет просто включить телевизор и отключиться от реальности". Если она спрашивала, что не так, он "либо игнорировал вопрос, либо говорил, чтобы я отстала". Но Клаудия скоро разработала стратегию, как вызвать доверие Скотта: "Я заметила, что он обычно более разговорчив, когда я предлагаю ему поделать что-нибудь вместе. Поиграть в пинг-понг, покидать фрисби - неважно что. И тогда его настроение начинает меняться. Часто после того, как мы немного поиграем, он приходит ко мне и начинает разговор. Он не всегда рассказывает мне обо всем, что с ним происходит, но я часто чувствую, что он получает эмоциональную разрядку, в которой нуждается".