Уильям Поллак - Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве

- Это моя вина,- сказал Оливер тоном раскаяния.

- О, милый,- утешала его Анна-Мария,- тут нет твоей вины. Это неправда.

- Ты сказала это сегодня утром,- произнес Оливер надтреснутым голосом. - Ты сказала, что это все было ради меня, и что тебе все надоело. Значит, я тебе тоже надоел. Ты и со мной разведешься?

Тут Анна-Мария начала плакать вместе с ним.

- Мне надоело то, что происходит на работе,- сказала она.

- Мне надоело то, что иногда нам не хватает денег. Но ты никогда мне не надоешь. Никогда!

Каждый день миллионы детей переживают развод родителей. И даже над теми детьми, чьи родители сейчас вместе, висит зловещая угроза развода. Пока у каждого маленького мальчика есть знакомый маленький мальчик, который видит папу только по выходным, или такой, чья мама поручает ему больше, чем большинству других маленьких мальчиков. К подростковому возрасту у редкого мальчика нет приятеля, который живет с неродным родителем, или у его мамы есть постоянный сожитель, или он живет в смешанной семье, и у него теперь трое новых сиблингов, или его отец ушел из семьи. "Такое чувство, что все в разводе",- сказал мне девятилетний Тимми.

Развод сейчас настолько распространен, что, по моему мнению, для миллионов мальчиков, родители которых разведены, он становится третьей травмой. Все те проблемы, которые мы обсуждали применительно к первым двум травмам мальчишества, вновь возникают при разводе и часто в еще более драматичной форме: отделение от родителей, стыд, маска, скрывающая болезненные чувства утраты и одиночества, и тендерные ограничения, удерживающие мальчиков от выражения этих эмоций.

Развод сам по себе - это драматическое разъединение для мальчика. Он чувствует себя оторванным от семьи и дома, который был доселе безопасным местом. Большинство мальчиков остаются на попечении матерей, поэтому они особенно остро чувствуют свою отъединенность от отца. Мальчик видит своего папу только по выходным или вообще не видит его. В то же самое время он может дистанцироваться от матери, которая сама слишком подавлена и загружена, так что у нее не остается времени и сил на сына. По сути, мальчика отталкивают от семьи и дома - точно так же, как его отталкивали в течение двух других типичных сепарации мальчишества.

Но в случае развода этот разрыв не преследует благих целей и у общества не находится ни оправданий, ни поддержки для него. В отличие от отталкивания шестилетки, которое предполагает помочь мальчику "оторваться от юбки", или сепарации подростка, которая призвана сделать мальчика независимым мужчиной, чрезвычайно трудно увидеть какие-то благие для мальчиков последствия разъединения в результате развода. Развод может принести с собой относительный мир паре, пережившей штормовой период супружества. Или помочь одному или обоим разведенным родителям обрести эмоциональное равновесие. Но общество не скажет мальчику, что развод пойдет ему на пользу, и сам он редко воспринимает ситуацию таким образом.

Пятнадцатилетний Денис объясняет: "Все говорят мне что-нибудь типа: "Когда твои родители тебя заберут?" или "Ты поедешь куда-нибудь от родителей этим летом?" А я отвечаю: "Нет. Мои родители в разводе. Мой папа больше даже не разговаривает с моей мамой"".

Двенадцатилетний Джейк сказал мне: "Я никому не рассказываю о родителях. Это не их дело, и все равно они не скажут ничего хорошего".

Семнадцатилетний Дэвид подчеркивает: "Я парень, поэтому не болтаю о своих родителях. Потому что другие ребята сказали бы что-то типа "не будь младенцем, не забивай голову ерундой. Ты не один такой!""

Даже учитывая распространенность разводов, мальчик продолжает вести себя в соответствии с Мальчишеским кодексом. Вместо того чтобы показать свою грусть, уязвимость, беспомощность, отчаяние, утрату он прячется под маской. Начинаются выходки, трудности с поведением, драки, дерзость в адрес учителей, споры, но что бы он ни делал, он знает, что не должен показать стыд, который раздирает его - стыд, который рождает его чувство несоответствия, слабости, страх не быть настоящим мужчиной.

Развод редко оказывается простой и явной процедурой: двое взрослых разъехались, и один из них берет мальчика на свое попечение. Развод, как фигурки на шахматной доске, касается всех членов семьи, всех родственников и каждого, кто контактирует с семьей. Меняются отношения матери и сына, меняются отношения отца и сына. Меняются отношения матери, отца и других взрослых, включая учителей. Более того, в игре могут появиться новые игроки, каждый из которых меняет расстановку сил и функции игроков: консультанты и адвокаты, няни, бабушки или друзья семьи, подруги или друзья, новые "родители" и сиблинги в повторном браке. Даже домашнее животное может исчезнуть из дома.