Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

В «Мемуарах мадам дю Оссе», камеристки маркизы дю Помпадур — фаворитки Людовика XV, есть несколько забавных рассказов об этом человеке. Прибыв в Париж, он очень скоро получил entree206 в будуар маркизы — привилегию, которой удостаивались лишь самые влиятельные вельможи при дворе ее возлюбленного. Маркиза любила беседовать с ним, и в ее присутствии он считал подобающим весьма существенно умерять свои претензии, но часто позволял ей верить, что ему по меньшей мере двести-триста лет. «Однажды, — пишет мадам дю Оссе, — маркиза в моем присутствии спросила его: “Как выглядел Франциск I? Он был королем, который мне бы, наверное, понравился”. “Он и впрямь был весьма обаятелен, — ответствовал Сен-Жермен и принялся описывать его лицо и внешность, словно говорил о человеке, которого когда-то хорошо разглядел. — Жаль, что он был слишком горяч. Я мог бы дать ему хороший совет, который уберег бы его от всех несчастий, но он бы ему не последовал, ибо монархов, похоже, преследует злой рок, делающий их глухими к советам мудрецов”. “Блистал ли его двор великолепием?” — поинтересовалась маркиза дю Помпадур. “О, да, — ответил граф, — но дворы его внуков были еще роскошнее. Во времена Марии Стюарт и Маргариты Валуа это был райский уголок — храм наслаждений любого рода”. “Вы словно видели все это сами”, — сказала маркиза, смеясь. “У меня превосходная память, — ответил он, — и я очень внимательно прочел историю Франции. Я порой нахожу удовольствие в том, что, не утверждая прямо, что я жил в стародавние времена, позволяю людям в это верить”.

“Вы скрываете от нас свой возраст, — сказала ему маркиза дю Помпадур в другой раз, — но все же утверждаете, что вы очень старый. Графиня де Герги, которая, по-моему, была женой посла в Вене около пятидесяти лет назад, говорит, что видела вас там и вы выглядели так же, как сейчас”.

“Это правда, мадам, — ответил Сен-Жермен. — Я знал мадам де Герги много лет назад”.

“Но если то, что она говорит, — правда, то вам, должно быть, более ста лет?”

“Это невозможно, — ответил он, смеясь. — Сия добрая мадам скорее всего впала в детство”.

“Вы дали ей эликсир, принесший удивительные результаты: она говорит, что в течение длительного времени выглядела не старше восьмидесяти четырех лет — возраста, в коем она его приняла. Почему вы не даете его королю?”

“Ах, мадам, — воскликнул он, — врачи бы меня колесовали, вздумай я дать Его Величеству какое-либо снадобье!”».

Когда общество начинает верить в необычайные подробности чьей-либо жизни, нельзя сказать, насколько далеко зайдет его безрассудство. Однажды встав на эту стезю, люди соревнуются друг с другом в легковерии. В то время в Париже не утихали разговоры об удивительных похождениях графа де Сен-Жермена, и группа шаловливых молодых людей подвергла людскую доверчивость следующему испытанию. Они посетили несколько домов на улице Маре в сопровождении одетого как граф де Сен-Жермен искусного подражателя, вхожего в светское общество в силу своей популярности. Он превосходно имитировал мимику, жесты и речь графа, и его аудитория, разинув рты, доверчиво внимала любым изрекаемым им нелепостям. Ни одна выдумка не была слишком абсурдной для их всепоглощающего легковерия. Он исключительно фамильярно отзывался об Иисусе Христе; он, в частности, говорил, что ужинал с ним на свадьбе в Галилее, где вода чудесным образом была превращена в вино. Он утверждал, что был его близким другом и часто предостерегал его от излишних романтичности и опрометчивости во избежание трагического финала. Удивительно, но это позорное богохульство было принято на веру, и не прошло и трех дней, как повсеместно заговорили о том, что Сен-Жермен родился вскоре после всемирного потопа и никогда не умрет!

Сам Сен-Жермен слишком хорошо знал человеческую натуру, чтобы утверждать подобный вздор, но он никак не опровергал эту небылицу. Беседуя со знатными и образованными людьми, он делал свои заявления без апломба, как бы невзначай, и редко претендовал на более чем трехсотлетний возраст, за исключением тех случаев, когда понимал, что его аудитория готова проглотить любую ложь. Он часто отзывался о Генрихе VIII как о своем хорошем знакомом и заявлял, что его обществом наслаждался император Карл V. Он «пересказывал» свои беседы с историческими личностями настолько правдоподобно и вдавался в такие детали их одежды и внешности, попутно сообщая о тогдашней погоде и описывая интерьеры помещений, что обычно три четверти слушателей были склонны ему верить. Богатые старухи постоянно обращались к нему за эликсиром, призванным вернуть им молодость, и он, надо полагать, неплохо на этом заработал. Тем, кого он был рад иметь в друзьях, сообщал, что его образ жизни и режим питания намного эффективнее всякого эликсира и что любой человек может дожить до почтенного возраста, воздерживаясь от питья за едой и существенно ограничивая себя в нем в любое другое время. Барон де Глейхен следовал его системе и принимал в больших количествах александрийский лист, рассчитывая прожить двести лет. Он, однако, умер в семьдесят три года. Той же системе желала последовать герцогиня де Шуазель, но ее сильно разгневанный муж-герцог запретил ей следовать какой бы то ни было системе, предписываемой человеком, пользующимся столь сомнительной репутацией, как месье де Сен-Жермен.