Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Цена во флоринах

Два ласта89 пшеницы

448

Четыре ласта ржи

558

Четыре откормленных быка

480

Восемь откормленных свиней

240

Двенадцать откормленных овец

120

Два хогсхеда90 вина

70

Четыре бочки91 пива

32

Две бочки сливочного масла

192

Тысяча фунтов92 сыра

120

Кровать с постельными принадлежностями

100

Мужской костюм

80

Серебряная чаша

60

Итого:

2500

Как только было высказано это предположение, незадачливый купец выскочил на улицу. Его встревоженные домочадцы последовали за ним. Моряк же, простая душа, и не думал прятаться. Его обнаружили мирно сидящим на бухтах каната и пережевывающим последний кусочек «лука». Он и не думал, что ест завтрак, на деньги от продажи которого можно было кормить экипаж целого корабля в течение года или, как выразился по этому поводу сам ограбленный купец, «можно было устроить роскошный пир для принца Оранского и целого двора штатгальтера93». Антоний выпил за здоровье Клеопатры вино с жемчужинами, сэр Ричард Уиттингтон сделал эту величественную глупость на приеме у короля Генриха V, а сэр Томас Грешэм выпил вино, в котором находился алмаз, за здоровье королевы Елизаветы, когда она открыла здание лондонской биржи, но завтрак этого жуликоватого голландца был не менее роскошен. К тому же он имел одно преимущество над своими расточительными предшественниками: их драгоценности не улучшили вкус или полезность вина, а его тюльпан был довольно вкусен в сочетании с копченой селедкой. Самым неприятным для него в этой истории явилось то, что он провел несколько месяцев в тюрьме по обвинению в краже, выдвинутому против него купцом.

Другая история, едва ли менее трагикомичная, повествует об одном английском путешественнике. Сей джентльмен, ботаник-любитель, увидел луковицу тюльпана, лежавшую в теплице одного состоятельного голландца. Не подозревая о ее ценности, он, намереваясь провести на ней ряд опытов, вынул перочинный нож и стал снимать с нее слой за слоем. Когда она таким образом уменьшилась наполовину, он разрезал ее пополам, сопровождая все свои манипуляции многочисленными учеными замечаниями о необычном строении странной луковицы. Внезапно на него набросился ее владелец и с яростью во взгляде спросил, знает ли тот, что делает. «Исследую в высшей степени необычную луковицу», — ответил естествоиспытатель. «Hundert tausend duyvel!94 — вскричал голландец. — Это же “адмирал Ван дер Эйк”!» «Спасибо, — ответил путешественник, вынимая записную книжку, чтобы зафиксировать полученную информацию. — И много в вашей стране таких “адмиралов”?» «Черт тебя побери! — завопил голландец, хватая изумленного ученого мужа за воротник. — Предстань перед синдиком95 и узнаешь!» Путешественника, невзирая на его протесты, провели по улицам в сопровождении толпы. Когда он предстал перед судьей, то к своему ужасу узнал, что луковица, на которой он экспериментировал, стоила четыре тысячи флоринов, после чего, несмотря на все его оправдания, его продержали в тюрьме до тех пор, пока он не предоставил гарантии выплаты этой суммы.

В 1636 году спрос на тюльпаны редких сортов вырос настолько, что для их продажи были открыты постоянно действующие рынки: на фондовой бирже Амстердама, в Роттердаме, Харлеме, Лейдене, Алкмаре, Хорне и других городах. Признаки очередной биржевой игры впервые стали очевидными. Маклеры, всегда находившиеся в ожидании новой спекуляции, поставили торговлю тюльпанами на широкую ногу, используя все известные им приемы, чтобы вызвать колебания цен. Поначалу, что характерно для всех спекулятивных маний, доверие было максимальным, и в выигрыше оставались все. Тюльпанные маклеры играли на повышение и понижение цен на тюльпаны и получали большие прибыли от покупки тюльпанов во время падения цен и продажи во время их роста. Многие внезапно разбогатели. Перед людьми замаячила соблазнительная золотая приманка, и они один за другим устремились на тюльпанные рынки, как мухи на мед. Все думали, что мода на тюльпаны будет длиться вечно, что богачи со всего света пошлют в Голландию за ними своих людей, которые заплатят за них любые деньги, что богатства со всей Европы сконцентрируются на берегах Зёйдер-Зе и нужда будет изгнана из благодатного климата Голландии. Тюльпанами занимались дворяне, горожане, фермеры, мастеровые, мореплаватели, ливрейные лакеи, служанки и даже трубочисты и старьевщики. Люди всех рангов конвертировали свою собственность в наличные деньги и вложили их в цветы. Дома и земли выставлялись на продажу по разорительно низким ценам или передавались в собственность других лиц как плата по сделкам, заключенным на тюльпанных рынках. Это безумие охватило и иностранцев, и деньги потекли в Голландию со всех сторон. Одновременно постепенно росли цены на предметы первой необходимости; дома и земли, лошади и кареты, а также всевозможные предметы роскоши дорожали вместе с ними, и несколько месяцев Голландия являла собой самую настоящую прихожую Плутоса. Торговые операции стали настолько обширными и запутанными, что было признано необходимым принять кодекс законов, регламентирующих деятельность торговцев. Эти законы распространялись также на нотариусов и клерков, посвятивших себя исключительно интересам торговли. В некоторых городах предназначение обычного нотариуса было почти забыто, так как его место было узурпировано «тюльпанным» нотариусом. В тех городках, где не было фондовой биржи, в качестве «демонстрационного зала» обычно выбиралась главная таверна, где люди всякого звания торговали тюльпанами и подкрепляли заключенные сделки обильным чревоугодием. На этих обедах иногда присутствовало двести-триста человек, а на столах и буфетах для удовольствия трапезничающих были через регулярные интервалы расставлены вазы с тюльпанами в цвету.