Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

A fouth o’ auld knick-knackets,

Rusty airn caps and jinglin’ jackets,

Wad haud the Lothians three, in tackets,

A towmond guid;

An’ parritch pats, and auld saut backets,

Afore the flood.

— Burns684.

Любовь к реликвиям — любовь, которую не удастся искоренить до тех пор, пока в сердцах людей живут эмоции и привязанности. Это та любовь, которую легче всего пробудить в самых лучших и добрых людях и над которой насмехается лишь горстка самых бессердечных. Кто не сохранит локон волос, прежде украшавших чело верной жены, отошедшей в мир иной, или падавших на плечи любимого ребенка, уснувшего вечным сном? Да никто! Это семейные реликвии, святость которых понятна всем, — предметы, спасенные от зева могилы и бесценные для любящих сердец. Сколь дорога несчастному вдовцу книга, над которой он склонялся вместе со своей безвременно ушедшей половиной! И насколько выше ее ценность, если рука усопшей оставила в ней запись мысли, суждения или имени! Помимо милых сердцу домашних реликвий, существуют и другие, которые никто не вправе осуждать, — реликвии, освященные восторгом, вызываемым величием и добродетелью, восторгом, который сродни любви. Это и экземпляр «Флорио» Монтеня с автографом самого Шекспира, и сохранившийся в Антверпене стул, сидя на котором Рубенс писал знаменитое «Снятие с креста», и выставленный во Флорентийском музее телескоп, без которого Галилей не сделал бы своих грандиозных открытий. В ком не вызовет благоговения вид подлинной стрелы Вильгельма Телля685, меча Уоллеса686 или шпаги Хемпдена687, или же Библии, которую листал один из непреклонных древних родоначальников веры?

Таким образом, поклонение реликвиям, их освящение и хранение проистекают из любви. Но сколько же этот источник чистоты и благости породил заблуждений и суеверий! Люди, восхищаясь великими и всем, что им принадлежало, часто забывают, что добродетель — составная часть истинного величия, и выставляют себя дураками ради челюсти святого, ногтя с пальца ноги апостола, носового платка, в который сморкался король, или веревки, на которой был повешен известный преступник. Страстно желая оставить у себя на память хоть что-нибудь из могилы известного предка, они не делают разницы между овеянными славой и заклейменными позором, праведниками и злодеями. Великие святые, великие грешники, великие мыслители, великие шарлатаны, великие завоеватели, великие убийцы, великие министры, великие разбойники — у всех них были и есть свои поклонники, готовые ради той или иной реликвии избороздить землю вдоль и поперек, от экватора до полюсов.

Поклонение реликвиям восходит к столетиям, непосредственно предшествовавшим крестовым походам. Первые паломники в Святую землю привозили в Европу тысячи сомнительных реликвий, на приобретение которых они тратили все свои сбережения. Более всего ценилось древо истинного креста688, которое никогда не падало в цене. Среди католиков бытовало убеждение, что императрица Елена689, мать Константина Великого690, первой обнаружила подлинный «истинный крест» во время своего паломничества в Иерусалим. Император Феодосий подарил бóльшую его часть св. Амвросию691, епископу Милана, который инкрустировал его драгоценными камнями и отдал на хранение в главную церковь этого города. Реликвия была похищена и сожжена гуннами, которые перед этим извлекли из нее ценные камни. В XI и XII столетиях якобы вырезанные из нее фрагменты можно было обнаружить почти во всех церквах Европы, и если бы их можно было собрать в одном месте, их, наверное, хватило бы на постройку кафедрального собора. Велико было счастье тех грешников, которым доводилось их увидеть; счастью же тех, кто ими владел, не было предела! Ради обладания ими охотно шли на величайший риск. Считалось, что они охраняют от всякого зла и исцеляют от самых застарелых болезней. К гробницам, в которых они находились, совершались ежегодные паломничества, участники которых были для местных властей источником немалых доходов.

Следующими по степени ценности были слезы Спасителя. Кем и как они были сохранены, пилигримов не интересовало. За их подлинность ручались христиане Святой земли, и этого было достаточно. Также можно было приобрести слезы Девы Марии и св. Петра, тщательно запечатанные в маленьких урнах, которые верующие могли носить за пазухой. Далее по уровню ценности шли капли крови Иисуса и святых мучеников и молоко Девы Марии. Немалым спросом пользовались волосы и ногти с пальцев ног, продававшиеся за огромные деньги. В XI и XII столетиях тысячи паломников ежегодно посещали Палестину, чтобы приобрести эти мнимые реликвии для продажи у себя на родине. Большинство из них не имело иных средств к существованию. Множество ногтей, срезанных с грязных ног бессовестных священнослужителей, продавалось через полгода после срезания по цене алмазов под видом ногтей святых и апостолов. Особенно много было ногтей «с пальца ноги св. Петра»: во время Клермонского собора их в Европе продавалось столько, что в совокупности их хватило бы на добрый мешок; те же, кто их покупал, искренне верили в их священное, апостольское происхождение. Часть из них до сих пор хранится в кафедральном соборе Ахена, и многие набожные немцы, дабы на них взглянуть, преодолевают путь в сотни миль.