Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

В ноябре 1778 года в Бате произошла варварская и свирепая дуэль между двумя иностранными авантюристами — графом Райсом и виконтом Дюбарри. Возник спор относительно игровой ставки, в ходе которого Дюбарри не согласился с утверждением оппонента, заявив: «Это неправда!» Граф Райс незамедлительно осведомился, понимает ли Дюбарри, сколь неприятны и вызывающи произнесенные им слова. Тот сказал, что прекрасно понимает смысл своих слов и что Райс может интерпретировать их как угодно. Тут же был брошен и принят вызов на поединок. Послали за секундантами, которые не заставили себя долго ждать, после чего все участники дуэли, хотя было уже за полночь, отправились в место под названием Клевертон-Даун, где пробыли до рассвета с хирургом. Затем дуэлянты приготовились к схватке; каждый вооружился двумя пистолями и шпагой. После того как секунданты разметили место поединка, Дюбарри выстрелил первым и ранил противника в бедро. Граф Райс, в свою очередь, прицелился и смертельно ранил Дюбарри в грудь. Комбатанты были в такой ярости, что отказались сложить оружие. Оба отступили на несколько шагов, а затем, ринувшись вперед, разрядили друг в друга по второму пистолю. Ни один выстрел не достиг цели, и сражающиеся, бросив пистоли, приготовились завершить кровавую битву на шпагах. После того как они заняли свои места и двинулись навстречу друг другу, виконт Дюбарри внезапно пошатнулся, побледнел и, падая, воскликнул: «Je vous demande ma vie!»676 Его противник успел лишь подтвердить правильность восклицания, и несчастный Дюбарри растянулся на траве и, издав тяжелый стон, испустил дух. Выжившего в этой свирепой схватке доставили в его апартаменты, где он провел несколько недель на грани жизни и смерти. Тем временем коронерское жюри изучило обстоятельства гибели Дюбарри и опозорило себя, вынеся вердикт о неумышленном убийстве. После того как граф Райс оправился от ран, ему, несмотря на означенный вердикт, было предъявлено обвинение в умышленном убийстве. На суде он привел массу аргументов в оправдание своих действий, заявив, в частности, что дуэль была справедливой и носила непредумышленный характер, и одновременно выражая глубокое сожаление в связи со смертью Дюбарри, с коим его долгие годы связывали узы крепчайшей дружбы. Эти доводы члены жюри, очевидно, сочли вескими, ибо неистовый дуэлист был вторично признан виновным всего лишь в непредумышленном убийстве и отделался незначительным наказанием.

В 1789 году имела место дуэль, менее примечательная по обстоятельствам, но более весомая с точки зрения общественного положения участников. Комбатантами в этом случае были герцог Йорк и полковник Ленокс, племянник и наследник герцога Ричмонда. Повод для дуэли дал герцог Йорк, который в присутствии нескольких офицеров гвардии сказал, что у Добиньи в адрес полковника Ленокса были произнесены такие слова, которых на его месте не стерпел бы ни один настоящий джентльмен. Полковник Ленокс подошел к герцогу на параде и прилюдно спросил его, делал ли тот подобное заявление. Герцог Йорк, не ответив на вопрос, холодно велел полковнику вернуться на место. Когда парад закончился, герцог, воспользовавшись случаем, публично заявил в канцелярии подразделения в присутствии полковника Ленокса, что он, хоть и является членом царствующего дома и командиром войсковой части, не нуждается в охране, добавив, что, не находясь при исполнении служебных обязанностей, он ничем не отличается от частного лица и готов принять вызов. Полковнику Леноксу более всего хотелось бросить вызов, с тем чтобы застрелить герцога либо быть застреленным самому. По этой причине он вызвал Его Королевское Высочество на поединок, и они встретились на Уимблдонском общинном выгоне. Полковник Ленокс выстрелил первым, и пуля просвистела рядом с головой его противника, задев локон волос. Герцог отказался от ответного выстрела, и после вмешательства секундантов дуэль была прекращена.

Очень скоро полковник Ленокс оказался вовлечен в еще одну дуэль, произошедшую на почве первой. Некий м-р Свифт написал памфлет в связи с описанной выше ссорой между полковником и герцогом Йоркским, прибегнув в нескольких местах к таким выражениям, что их, казалось, мог загладить только выстрел в писателя. Дуэлянты сошлись в поединке на Аксбридж-роуд, но не причинили друг другу никакого вреда.

Долгое время своей любовью к дуэлям были известны ирландцы. Спровоцировать вызов на поединок могла самая незначительная обида одного человека другим, какую только можно себе представить. Сэр Джон Бэррингтон в своих «Воспоминаниях» сообщает, что незадолго до Англо-ирландской унии 1801 года, во время спорных выборов в Дублине, обычно происходило в среднем по двадцать три дуэли в день. И даже в более спокойные времена дуэли были столь обыденным явлением, что тогдашние хроникеры считали их недостойными упоминания, кроме случаев, когда один или оба комбатанта были убиты.