Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Гвиберт Ножанский, писавший только о том, что видел собственными глазами, сообщает, что энтузиазм был столь заразителен, что когда кто-нибудь узнавал о призыве понтифика, он тотчас же отправлялся к соседям и друзьям и уговаривал их ступить вместе с ним на «стезю Господню» (так назывался провозглашенный поход). Пфальцграфы горели желанием отправиться в путешествие; не меньшее воодушевление испытывали и все нижестоящие рыцари. Даже малоимущие распалялись настолько, что никто не задумывался о несоответствии своего материального положения предстоящим затратам или о том, стоит ли продавать ферму, виноградник или поле. Все распродавали имущество по столь низким ценам, словно находились в ужасном плену и стремились как можно скорее заплатить выкуп. Не решившиеся выступить в поход подшучивали и посмеивались над теми, кто столь разорительно для себя избавлялся от собственности, пророча, что их экспедиция будет неудачной, а возвращение и подавно. Но их сарказма хватало ненадолго: уже на следующий день они внезапно впадали в тот же раж, что и остальные. Те, кто прежде смеялся громче всех, сбывали все свое имущество за несколько крон и отправлялись в путь с теми, над кем они так потешались несколькими часами ранее. В большинстве случаев смех выходил им боком, ибо когда становилось известно, что кто-либо проявляет нерешительность или скепсис, его более рьяные соседи посылали ему в подарок вязальную иглу или прялку, выражая тем самым свое презрение. Не желая прослыть малодушными и самими стать объектами насмешек, былые скептики благополучно пополняли собой ряды Христова воинства.

Еще одним феноменом крестового похода было религиозное послушание, заставлявшее простолюдинов и дворян следовать знаменитому постановлению, известному как Божье Перемирие. В начале XI века французское духовенство, сопереживавшее бедам простого народа, но неспособное обуздать жадность и наглость феодалов, попыталось поощрить всеобщую добрую волю, обнародовав уложение под названием Божий Мир. Все, кто изъявлял согласие его выполнять, связывали себя клятвой не мстить ни за какой причиненный ущерб, не пользоваться имуществом, незаконно захваченным у других, и не пускать в ход смертоносное оружие. В награду поклявшиеся получали отпущение всех грехов. Какими бы благими ни были намерения авторов Мира, он не привел ни к чему, кроме клятвопреступлений, и повсюду, как и прежде, царил произвол. В 1041 году церковь предприняла еще одну попытку облагородить полуварварские нравы феодалов и торжественно провозгласила Божье Перемирие. Перемирие действовало с вечера среды до утра понедельника. В это время строго запрещалось под каким бы то ни было предлогом прибегать к насилию или мстить за какой бы то ни было ущерб. Цивилизовать людей такими средствами было невозможно. Большинство не решалось даже пообещать сохранять миролюбие в течение столь чрезмерного периода, как пять дней в неделю; те же немногие, кто его сохранял, с лихвой компенсировали свое послушание в остальные два дня. Впоследствии перемирие было сокращено и подлежало соблюдению с вечера субботы до утра понедельника, но если насилия и кровопролития от этого и стало меньше, то ненамного. На Клермонском соборе Урбан II объявил Божье Перемирие общим церковным законом352. Религиозный пыл был настолько силен, что все поспешили подчиниться. Все второстепенные страсти уступили место главной — крестовому походу. Феодалы больше не притесняли, разбойники не грабили, простой люд не роптал: всех увлек единый порыв, и никто, казалось, ни о чем ином не помышлял.

Лагерные стоянки этих разнородных толп выглядели необычно. Вассалы, вставшие под знамена своего сеньора, ставили шатры вокруг его замка, а те, кто отправился на войну за свой счет, до присоединения к тому или иному предводителю похода жили в бараках и хижинах, возведенных вблизи городов и сел. Луга Франции были уставлены палатками. Поскольку крестоносцы верили, что по прибытии в Палестину получат искупление грехов, сотни из них предавались всевозможным порокам. Пилигримы-сладострастники без стеснения торговались с непотребными девками, на плечах у которых также были красные кресты; чревоугодники давали волю своему аппетиту; пьяные оргии были в порядке вещей. Усердная служба Господу должна была смыть с них все прегрешения и преступления, и они, словно отшельники-аскеты, были искренне убеждены в грядущем спасении своих душ. Данный аргумент побуждал невежд безбоязненно потакать своим страстям, и одновременно с голосами молившихся в лагерях раздавались звуки похотливого разгула.