Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Запрятав рацию, они легли на свои раскладушки.

- Что-то спать неохота, - вздохнул Леонов.

- Спать! - приказал Зилов. - Мы завтра должны быть в форме. Работать надо.

Радиорепродуктор в кухне начал передавать вечернюю сводку Информбюро. Они стали слушать. С фронта ничего особенного не было. Как видно, Доктор был прав, когда говорил, что русские истощили все свои силы в зимнем наступлении под Москвой. Но в самом конце сводки было передано сообщение, которое заинтересовало их. Было сказано, что, по данным Центрального статистического управления, предприятия, эвакуированные в восточные районы страны, в минувшем месяце выпустили столько продукции, сколько до войны выпускала вся промышленность Советского Союза.

Когда сводка закончилась и заиграла музыка, Леонов тихо сказал:

- Силища все-таки наша Россия-матушка…

- А ты и поверил? - насмешливо спросил Зилов. - Передают всякую липу для агитации таких дурачков, как ты.

Они надолго замолчали, но заснуть не могли.

- Где силища, так это у Гитлера, - сказал Зилов. - Шутка сказать, вся Европа на него действует! Ты только подумай, Европа!

- А чего же он Москву не взял? - задал Леонов вопрос, который так не любил Доктор и никогда не отвечал на него без брани, вроде того, что не по твоим щенячьим мозгам понять стратегию фюрера, или как-нибудь еще в этом роде.

Зилов спокойно сказал:

- Тут, я думаю, у немцев все же вышла промашка. Не учли нашей зимы, а до холодов взять Москву не успели. Ты же сам видел, в какой одежонке ехали на фронт их солдаты. Смех один: валенки из соломы!

- А что же Доктор - стратегия, стратегия!

- Конечно, теперь какая-то стратегия у них, будь уверен, приготовлена, - убежденно сказал Зилов. - Генералы у Гитлера, будь здоров, свое дело знают. Погодим - увидим. Мы же с тобой действительно ни хрена не знаем. Талдычим: Москву не взяли, Москву не взяли. А может статься, Гитлер хочет так войну выиграть, чтобы Москва сама на колени стала. Помнишь, как говорил про это в лекции полковник с двумя крестами?

- Помню, - тихо ответил Леонов. - А только и тут Москва не спит и тоже, будь здоров, знает, как и что. Помнишь в Новый год мы на радиотренировке слышали речь Калинина? «Мы уверены в победе!» - сказал он. Твердо так сказал. Мне аж страшно тогда стало.

Зилов засмеялся:

- Чего-чего, а страха тебе занимать не надо. У тебя его на десятерых хватит.

- Я тебе вот что скажу, - Леонов приподнялся на постели. - Когда я еще в своем городе жил, мы с дружком, с Генкой Кузакиным, спекуляцией промышляли и имели дело с одним немецким майором. Еще только осень начиналась. Так вот, майор еще тогда говорил нам, что Гитлер - Париж - это хорошо, а что Гитлер - Москва - это капут.

- Ну и что же? - обозлился Зилов. - Трусы и маловеры есть и у них.

Помолчав немного, Леонов спросил неожиданно:

- Слушай, а кто мы с тобой?

- Как это кто? - Зилов не понял хода мыслей напарника. - Оперативные агенты «Сатурна». Ты что, отрекаешься, что ли?

- Чего мне отрекаться? - Леонов опять помолчал и продолжал: - Хочу тебе сказать одну штуку. Как раз накануне нашего отлета был у меня разговор с тем типом, что документы для нас готовил.

- Это со Щукиным, что ли?

- Ага. Вызвал он меня на проверку знаний своего документа, часа полтора гонял. Вопрос за вопросом, и все с подковыркой. Ну что-что, а документы я знал назубок. Понимал: в этом - главная наша защита от беды. И вдруг он спрашивает: «А с каким чувством, с какими мыслями ты будешь там смотреть в глаза людям?» Я удивился, но ответил, что буду смотреть, как на своих врагов. А он тогда вдруг заявляет: «Тогда ты сразу и провалишься. Люди увидят в твоих глазах ненависть и заподозрят неладное. А ведь ты им земляк, боевой товарищ для военных и защитник для гражданских». Я даже засмеялся. Хорош, говорю, защитник. Тогда он вдруг спрашивает: «Значит, ты понимаешь, что являешься предателем своего народа и своей страны?» Тут я, брат, прямо тебе скажу, не нашелся, что ему ответить. Ловит меня, вижу, а на что ловит - не пойму. А сам смотрит на меня так, будто чего кислого съел и ему противно на все смотреть. И под конец он посоветовал обо всем этом подумать, чтобы правильно вести себя здесь. Пришел я в общежитие и стал думать. И скажу тебе, ничего приятного в голову мне не пришло. Ну в самом деле, кто мы с тобой по тому счету?

- А мне он этого не говорил, - сказал Зилов. - Вообще этот Щукин мне не по душе. Глаза злые, бегают, как у вора. Я о нем даже с Доктором говорил, но тот только рассмеялся. Не твое, сказал, дело. Щукин, мол, золотой специалист по документам. Когда вернемся, ты про этот разговор с ним обязательно расскажи Доктору, а то кому и повыше. Что-то не нравится мне этот разговор.