Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- Нет, дедушка, не боюсь.

- Тогда иди от железки стороной версты на четыре, так тебе будет еще спокойнее.

- Спасибо, дедушка! - Рудин встал. - Как звать-то тебя?

- Степан, а все вокруг зовут меня Ведьмаком. - Он тихо рассмеялся. - Это за то, что я на болоте живу.

- Спасибо, дядя Степан. До свидания.

- Бог тебе по пути.

Рудин пошел, как советовал старик, значительно левее. Под ногами по-прежнему чавкала раскисшая земля, но идти теперь было легче; это, наверное, потому, что после встречи со стариком на душе у него стало чуть светлее…

- Эй, ну-ка стой! - приказал сиплый голос из темноты. - Руки, руки подыми, а то не ровен час…

Рудин остановился и поднял руки. От куста отделилась и приблизилась неясная в темноте человеческая фигура.

- Кто таков?

- Советский человек.

- Советскими все зовутся. Отвечай: кто, откуда и куда идешь?

- Это долго рассказывать. Если ты партизан, веди меня к командиру.

- Оружие есть?

- Нет.

- Тогда шагай вон туда и не оглядывайся.

Кусты становились все гуще, и вскоре начался лес.

Неизвестно откуда возле Рудина появились еще два человека, а когда они углубились в лес километра на три, их остановил невидимый часовой. Один из сопровождавших Рудина сказал часовому пароль, и они пошли дальше. Вскоре его ввели в тесную землянку, в которой у опрокинутого ящика сидели и пили чай два бородатых человека неизвестного возраста. Их стол бедно освещала подвешенная к потолку керосиновая лампа с закопченным разбитым стеклом.

Один из бородачей с недовольным лицом поставил на стол недопитую кружку чаю.

- Мне сказали, что ты просил вести тебя ко мне. Что тебе надо?

- Если вы командир отряда, я хотел бы говорить с вами с глазу на глаз.

- Ишь ты! - он подмигнул другому бородачу. - Это ты брось, от комиссара отряда я секретиться не буду. Говори, кто ты и что тебе надо.

- Пусть выйдет боец, - сказал Рудин, оглянувшись на стоявшего у входа партизана, который его привел.

- Ну ладно. Петрок, выйди на минутку… Ну я слушаю.

- Вы связаны с товарищем Алексеем? - спросил Рудин.

Бородачи смотрели на него невозмутимо.

- А что?

- Я просил бы передать ему радиограмму, которую напишу.

Комиссар запустил руку в ящик, возле которого они сидели, вытащил лист бумаги и подал его Рудину.

- Пиши!

Рудин написал: «Сообщите Маркову, что со мной произошло осложнение, я был отправлен с эшелоном пленных. Бежал. В настоящее время нахожусь у… - тут Рудин сделал пропуск. - Снова выхожу на прежнюю цель».

- Сами вставьте, у кого я нахожусь…

Бородачи вместе прочитали написанное Рудиным, переглянулись. Помолчали. Командир отряда встал.

- Хорошо. Сейчас передам, но до получения ответа ты останешься здесь.

- С удовольствием, - улыбнулся Рудин.

Командир вышел из землянки, комиссар предложил Рудину поесть.

- Не отказался бы. За двое суток я съел только кусок каменной лепешки, - сказал Рудин.

- У Ведьмака? - улыбнулся комиссар.

- У него.

- Не удивляйтесь. Когда вы были у него, там были и наши люди.

- Хорошая работа, - рассмеялся Рудин. Вернулся командир отряда.

- Сейчас передадут.

Теперь из землянки вышел комиссар, но вскоре вернулся, неся кусок сала и каравай черного хлеба.

- Чем богаты, тем и рады.

Рудин еще не успел поесть, как радист принес ответ на радиограмму:

«Ваше сообщение передано Маркову. Оставайтесь в отряде до получения указаний от вашей базы, которые мы передадим вам немедленно по получении».

И еще одна радиограмма адресовалась командиру отряда Нагорному:

«Находящемуся у вас человеку окажите полное доверие и необходимую помощь. Алексей».

Второй день после ухода Рудина был на исходе. И хотя Марков отлично понимал, что рано ждать от него каких бы то ни было известий, освободиться от -нервного напряжения ему не удавалось.

Вечером пришел Савушкин. Он ходил на разведку района, где, по данным, полученным из Москвы, гитлеровцы строили большой аэродром.

В свое время, когда Марков формировал оперативную группу и первый раз поговорил с Савушкиным, у него сложилось о нем неважное впечатление. «Паренек легковесный, на серьезное дело посылать нельзя», - решил Марков. Он сказал об этом комиссару госбезопасности Старкову, а тот немедленно вызвал к себе непосредственного начальника Савушкина и спросил у него, зачем Маркову рекомендован несерьезный человек.

- Могу сказать одно, - ответил начальник, - если Савушкин останется у меня в отделе, буду очень рад, это мой лучший работник.