Ардаматский В.И. - САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Савушкин рассказал, что привело его в поселок.

- Бумага у тебя есть? - низким, басовитым голосом спросил Ферапонтов.

- А как же, вот! - Савушкин протянул ему свою справку.

Ферапонтов внимательно ее прочитал, сложил и отдал.

- Зайди в хату, - сказал он и, посторонясь, пропустил Савушкина мимо себя.

Они сели к столу. Больше никого в просторной светлой хате не было. Очевидно, вечером здесь происходила попойка: на полу и на лавках валялись пустые бутылки, на столе на смятой немецкой газете - остатки еды. От Ферапонтова несло кислым перегаром.

- Тэк-с… - сказал он, положив на стол узловатые руки с черными ногтями. - Так ты, значит, прешь от самых Барановичей?

- Ну да! Где пешком, где подвезут. - Савушкин помолчал и добавил со вздохом: - Ребятишек жалко.

Ферапонтов хмыкнул.

- Жалость теперь не в моде. А только с двумя ребятишками у нас никого нет. Это я тебе официально говорю, я тут каждую собаку знаю, а собаки знают меня, - Ферапонтов рассмеялся, и Савушкин понял, что он пьяный: или с ночи не протрезвился, или опохмелился недавно. - А у тебя ряшка гладкая, при госпитале, видать, жить можно, - продолжал Ферапонтов добродушно.

- На харчи жаловаться нельзя. Потому я и семью стал разыскивать. Мог бы легко ее прокормить, а это теперь самое главное.

- А деньги платят?

- Какие деньги? Да и на кой они мне, что на них купишь? - жалостно сказал Савушкин, а Ферапонтов продолжал басовито:

- Как поглядишь - прижимистый народ эти фрицы, копейки человеку зря не заплатят. Нам, полицаям, положили жалованье - смех один. И прямо объяснили: у вас, мол, есть много возможностей для заработка. Понял, куда указуют? Ну мы, конечно, и не теряемся. Я вот домину себе отхватил. Тут, брат, жил сам председатель исполкома. Пожил, и хватит, дай другим пожить… - Он снова рассмеялся. - Ну, а как в ваших краях, спокойно?

- А какое же может быть спокойство? Немцев набито там, как сельдей в бочке. Одних госпиталей в Барановичах четыре штуки, потом штабы всякие, канцелярии. Каждый день в саду музыка играет, кино крутят.

- Вон как! - удивленно сказал Ферапонтов и доверительно наклонился к Савушкину. - А у нас тут начинают кино крутить партизаны, понял?

- У нас не слышно, - в тон ему сказал Савушкин.

- А у нас, брат, и слышно, и видно. - Он еще ближе придвинулся к Савушкину и обдал его таким ядреным перегаром, что противно стало дышать. А полицай, как видно, находился в том состоянии опьянения, когда ему требовался слушатель для его пьяных разглагольствований. Ну что ж, лучшего слушателя, чем Савушкин, ему не найти. Ферапонтов положил свою тяжелую лапу на плечо Савушкина и продолжал: - Да… Третьего дня мост на шоссе начисто снесли. Давеча эшелон с бензоцистернами опрокинули и зажгли. Во кино было! За десять верст видно. Ну и народ, сразу точно его подменили. Вчера вечером у одной вдовицы телка забирали, так она такие угрозы начала орать, что пришлось ее приложить к земле-матушке. Или вот сосед мой, Малахов, ты к нему, я видел, подходил. Он же спит и во сне на меня зубами щелкает. Мы у него и мотоцикл забрали и мебелишку вытряхнули. А главное, он тут при славе состоял, вкалывал по-стахановски на дороге. А теперь нуль с палочкой. Оттого у него и злость. Ну ничего, ничего, или он смирится, или фрицы до него доберутся.

- В этом роде у нас работа почище, - шепотом, тоже доверительно сказал ему Савушкин. - В госпитале добра своим не делаешь, но и зла им тоже не творишь.

- Какие они мне свои? - вдруг вскипел Ферапонтов. - Я через этих своих два раза небо сквозь решетку разглядывал. Что мне за это добром им платить что ли? - выкрикнул он и сразу сник, запустил руку куда-то под лавку и, как фокусник, вытащил оттуда бутылку водки. - Не хочешь?

- Как не хотеть… - улыбнулся Савушкин, разглядывая бутылку. - Смотри, московская! С начала войны не видел.

- Ее не глядеть надо, - сказал Ферапонтов, наливая водку в захватанный руками граненый стакан. - Пей, я уже опохмелился.

Савушкин выпил, закусил огрызком сала и подумал, что он первый раз в жизни выдул сразу почти целый стакан водки. По телу разливалось тепло, в голове зашумело.

- Нелегко с отвычки, - сказал он, виновато улыбаясь, и взял со стола еще кусок сала и ломоть хлеба.

- Вообще с этих мест лучше подаваться туда, к вам, от фронта подальше, - говорил Ферапонтов. - Значит, у вас там, говоришь, спокойно?

- Вполне.

- Вот погляжу, как дальше будет, и если увижу, что фрицы порядок сделать не могут, подамся до ваших мест. Поможешь с работой?

- А чего ж не помочь по-земляцки?