Сергей Заяицкий - Судьбе загадка (сборник)

Пожалуйста, наоборот, очень приятно!..

Даже приятно? Тем лучше! Правда, сюжетцы прелюбопытные.

После сеанса, когда пивная почти уже опустела, подходит к нему некий человек такого княжеского вида и предлагает пива… очень, говорит, высоко ценю ваше искусство. Сели. Выпили. Вдруг этот самый князь и говорит: «Хотите,- говорит,- заработать сто золотых монет? Не бумажных, а настоящих, с изображением Николая Кровавого?» Ещё бы не хотеть! Мой артист ещё из ума не выжил. Князь ему говорит: главное, иметь желание заработать. Желание есть? Отлично Дело, говорит, в следующем: у меня есть отец, впавший в слабоумие на почве потери горячо любимого сына. Убит на деникинском фронте – белый офицер Отец после смерти моего брата не ест и не пьёт, все ждёт переворота. Уверен, что тогда и сын его вернётся

Артист в недоумении: «Я-то тут при чем?»

– При очень даже многом! Перед самой революцией отец в нашей усадьбе бывшей зарыл в землю ящик и в нем три тысячи небезызвестных каждому жёлтых кругляков. Знаем, что зарыл около одной липы, но лип там до пятидесяти с каждой стороны аллеи… Парк не вспашешь! Колхоз засел. Старик же никому сказать не хочет. Это, говорит, для Пети, Петя вернётся после переворота и все получит. Вы, говорит, предатели, вы, говорит, из моей подкладки бантиков понаделали (мой отец генерал отставной), а Петя голову хотел сложить за монархическую идею! Теперь взгляните на эту карточку.

Мой артист посмотрел – он сам! Только усы длинные и гусарская форма.

Понимаете, в чем дело? Мы вас оденем в гусарскую старую форму, подгримируем, и вы явитесь к отцу… А мы подготовим почву относительно переворота, чтобы старик не слишком потрясся. Врите что угодно! А потом намекните относительно денег. Нужны, мол, для поддержания престола и отечества. Он скажет, где, что, мы и откопаем. От Москвы двадцать вёрст… Управляющий знаком.

Артист, конечно, взволновался. Заманчиво. Сто золотых при растущей дороговизне и падении знаков. Поразмыслил – как будто подлость! Попросил двести. Сошлись на полутораста.

Артист всю ночь не спал. С женой полтораста золотых переводил и на фунты, и на доллары, и на дензнаки. Всю бумагу исписали в доме. На другой день является по указанному адресу (между прочим, князь оказался князем только с виду, но все-таки обстановочка старинная, кресла с завиточками и всякая фарфоровая дребедень)… Встречают его с волнением. Вчерашний соблазнитель и супруга. Переодели в гусарскую форму; от волнения забыли, что при даме переодеваться неприлично. Орден нацепили с мечами и с бантом. Усы подклеили, пробор пригладили. Живой портрет.

Голос,- говорит,- у брата был совсем, как мой. Изобразить можете?

Ещё бы! Любого из публики изображаем.

Оказывается, старику уже вчера вечером намекнули

на события. Объявили, что в Москве неспокойно. Он всю ночь не раздевался – молился. Утром позвал сына и невестку и рассказывал, как Плевну брал. С балкона на Кремль смотрел, нет ли штандарта. Артиста оставили в соседней комнате, а сын пошёл к отцу. За стеной слышно:

Ну, папа! Не знаю, как тебе и сказать.

Ну, ну!..

Уж очень хорошо…

Говори, говори…

Власть переменилась…

А…

Только ты не волнуйся… Петя…

Тут, по словам моего артиста, в соседней комнате раздался такой вопль радости, что от стыда у него все лицо покрылось холодным потом. Старик, стуча клюкой, бегал по комнате.

Где он? Где он?

И тут невестка втолкнула гусара прямо в комнату. Маленький старикашка, плюгавый, жалкий, кинулся было к нему, потом остановился вдруг и крикнул: -Дети, творца возблагодарим!

На колени стал и за ним все. Прочёл «Отче наш», начал было ещё что-то – не выдержал, обнимать кинулся.

Петичка вернулся, Петичка, и с орденом… Смотрите, Владимир с мечами!..

А Петины косточки небось где-нибудь в степи, в общей могиле. Спрашивает, а отвечать не даёт. Мой артист молчит, будто от радости. А сын за спиной у отца подмигивает: про деньги, мол, спроси. Язык не поворачивается… Наконец собрался с духом.

Папочка,- говорит,- бедна Россия, нужны деньги для поддержания престола.

Старик просиял:

– Есть у меня деньги, есть!

У сына и у невестки от волнения красные пятна по лицу.

Где же они, папочка?

Помнишь наши «Листвяны»?.. Ну, так слушай…

И в этот миг вдруг за окном оркестр военный как

грянет – «Интернационал»!..

Старик замер, затрясся… Невестка кинулась дверь балконную затворять. Оттолкнул, кинулся сам. А по улице шапки остроконечные, красные звезды: