Анна Голубева: Россия: характеры, ситуации, мнения. Книга для чтения. Выпуск 3. Мнения

Меня́лись гла́вные нача́льники, меня́лись дире́кторы, мелька́ли нача́льники отделе́ния, а нача́льник четвёртого отделе́ния остава́лся тот же, и все его́ люби́ли, потому́ что он был необходи́м и потому́ что он тща́тельно скрыва́л э́то; все отлича́ли его́ и отдава́ли ему́ справедли́вость, потому́ что он стара́лся соверше́нно стере́ть себя́; он всё знал, всё по́мнил по дела́м канцеля́рии; у него́ справля́лись, как в архи́ве, и он не лез вперёд; ему́ предлага́ли ме́сто нача́льника отделе́ния – он оста́лся ве́рен четвёртому отделе́нию; его́ хоте́ли предста́вить к кресту́ [8] Представить к кресту: здесь крест – награда, орден. – он на два го́да отдали́л от себя́ крест, прося́ замени́ть его́ годовы́м окла́дом жа́лованья, то́лько потому́, что нача́льник тре́тьего отделе́ния мог позави́довать ему́. Тако́в он был во всём: никогда́ никто́ из посторо́нних не жа́ловался на его́ взя́точничество; никогда́ никто́ из сослужи́вцев не подозрева́л его́ в бескоры́стии.

Вы мо́жете себе́ предста́вить, ско́лько ра́зных дел прошло́ в продолже́ние сорока́ пяти́ лет через его́ ру́ки, и никогда́ никако́е де́ло не вы́вело О́сипа Евсе́ича из себя́, [9] Вывести из себя – лишить самообладания. не привело́ в негодова́ние, не лиши́ло весёлого расположе́ния ду́ха. Обы́чно он ока́нчивал де́ло как удо́бнее бы́ло: спра́вкой в Красноя́рске, кото́рая не могла́ ра́ньше двух лет верну́ться, и́ли – э́то он люби́л бо́льше всего́ – пересы́лкой де́ла в другу́ю канцеля́рию, где уже́ друго́й нача́льник ока́нчивал по тем же пра́вилам э́тот гран-пасья́нс.

Ка́к-то раз, зако́нчив просма́тривать бума́ги и дав но́вую рабо́ту писца́м, [10] Писец – тот, кто занимается переписыванием канцелярских бумаг. О́сип Евсе́ич и его́ помо́щник заговори́ли о Влади́мире.

– А что, О́сип Евсе́ич, – спроси́л помо́щник, – как вам понра́вился но́вый молодо́й челове́к, из Москвы́, что ли?

– Ма́лый, [11] Малый (разг.) – с определением употребляется для обозначения человека как носителя каких-либо качеств: славный малый, добрый малый, умный малый и т. п. ка́жется, бо́йкий; говоря́т, его́ сам определи́л.

– Да-с, то́чно, ма́лый у́мный. Я вчера́ чита́л бума́ги, им пи́санные: прекра́сно пи́шет, ей-бо́гу.

– Ви́дел и я, – фо́рмы не зна́ет; у него́ из де́ла выхо́дит рома́н, от кого́ сообщено́, кому́ пересла́ть – ему́ всё равно́; а спроси́ его́ – он нас, старико́в, пожа́луй, поу́чит. Снача́ла я сам бы́ло поду́мал: «Ка́жется, не глуп; ну, не привы́к к слу́жбе, привы́кнет», – а тепе́рь три ме́сяца вся́кий день хо́дит и со вся́кой дря́нью но́сится, горячи́тся, то́чно отца́ родно́го, прости́ го́споди, ре́жут, а он спаса́ет. Вида́ли мы таки́х молодцо́в… Покричи́т, покричи́т да так на всю жизнь чино́вником без вся́ких поруче́ний оста́нется, а сду́ру бу́дет над на́ми смея́ться: э́то-де [12] – де – частица, указывающая, что данные слова передают чужую речь (дескать). канцеля́рские чернорабо́чие; а чернорабо́чие-то всё и де́лают… Тру́тни! [13] Трутень – человек, живущий чужим трудом, на чужой счёт. – заключи́л красноречи́вый нача́льник.

В са́мом де́ле, собы́тия, как наро́чно, торопи́лись ему́ на подтвержде́ние. Бе́льтов вско́ре охладе́л к заня́тиям канцеля́рии, стал раздражи́телен, небре́жен. Управля́вший канцеля́рией призыва́л его́ к себе́ и говори́л, как не́жная мать, – не помогло́. Его́ призва́л мини́стр и говори́л, как не́жный оте́ц, так тро́гательно и так хорошо́, что чино́вник, бы́вший при э́том, прослези́лся, – и э́то не помогло́. Бе́льтов на́чал до того́ забыва́ться, что оскорбля́лся и́менно э́тим ро́дственным уча́стием посторо́нних, и́менно э́тими оте́ческими жела́ниями его́ испра́вить. Сло́вом, через три ме́сяца Влади́мир ушёл из канцеля́рии.

Э́тим и око́нчилась служе́бная карье́ра до́брого прия́теля на́шего, Влади́мира Петро́вича Бе́льтова. Что же де́лал Бе́льтов в продолже́ние сле́дующих десяти́ лет? Всё и́ли почти́ всё. Что он сде́лал? Ничего́ и́ли почти́ ничего́. Кто не зна́ет стари́нной приме́ты, что де́ти, сли́шком мно́го обеща́ющие, ре́дко мно́го исполня́ют. Отчего́ э́то? Неуже́ли си́лы у челове́ка развива́ются в тако́м определённом коли́честве, что е́сли они́ испо́льзуются в мо́лодости, так к совершенноле́тию ничего́ не оста́нется? Вопро́с премудрёный. Я его́ не уме́ю и не хочу́ разреша́ть, но ду́маю, что реше́ние его́ на́до скоре́е иска́ть в атмосфе́ре, в окружа́ющем, в влия́ниях и соприкоснове́ниях, чем в како́м-нибудь неле́пом психи́ческом устро́йстве челове́ка. Как бы то ни́ было, но приме́та испо́лнилась над голово́й Бе́льтова. Бе́льтов с ю́ношеской запа́льчивостью и с неоснова́тельностью мечта́теля серди́лся на обстоя́тельства и с вну́тренним у́жасом доходи́л во всём почти́ до того́ же после́дствия, кото́рое так красноречи́во вы́разил О́сип Евсе́ич: «А де́лают-то одни́ чернорабо́чие», – и де́лают оттого́, что бе́льтовы не уме́ют ничего́ де́лать и прино́сят на же́ртву челове́честву одно́ жела́ние, одно́ стремле́ние, ча́сто благоро́дное, но почти́ всегда́ беспло́дное.