Трейси спала, сидя на стуле рядом с кроватью Джефа, и выглядела такой спокойной, что Жану не хотелось ее будить, но пришлось… к сожалению.
Он осторожно тряхнул ее за плечо и рассказал о ссоре с агентом Баком.
– Вам нужно уехать. Как можно скорее. Чтобы сегодня вас в Болгарии не было.
Трейси растерянно посмотрела на него:
– А Джеф? Он еще не очнулся по-настоящему. Даже не знает, что я здесь.
– Я скажу ему, – пообещал Жан. – Когда он придет в себя. Скажу все.
Трейси задумалась. Ей нужно было так много сказать Джефу. Так много… хотя она понятия не имела, с чего начать.
– Если я напишу записку, передадите ему? – спросила она.
– Конечно. Но вам нужно спешить. Бак не шутит. Если найдет вас здесь, арестует.
Трейси кивнула. Она уже начала писать.
– Куда вы поедете?
Трейси удивленно уставилась на него:
– Домой, конечно. К Николасу.
– Но вы не можете там оставаться! – встревоженно сказал Жан. – Бак вас найдет и заставит работать на него. Вам нужно будет забрать сына и уехать. Начать где-нибудь заново. Подальше от Америки.
Трейси покачала головой:
– Я не могу так поступить. Колорадо – дом Ника. Я не могу растить сына, находясь в бегах.
– Но, Трейси…
Она улыбнулась и поцеловала Жана в щеку:
– Рискну. Знаете, вы слишком много тревожитесь.
Три часа спустя Трейси уже сидела в самолете.
Три дня спустя Джеф очнулся и прочитал письмо Трейси.
Три месяца спустя Джеф молча наблюдал, как доктор Елена Драгова подписывает документы на выписку.
– Мы будем скучать, – сказала она.
– Я тоже. Особенно по сестре Кате. Передадите ей, что я ее люблю?
Хирург рассмеялась:
– Вы неисправимы. Куда вы поедете? Надеюсь, есть кто-то, кто готов о вас заботиться? Или, по крайней мере, терпеть?
– Поживу у друга. Оказалось, у нас есть незаконченное дельце.
– Нам нужно поговорить, Трейси.
Джеф осторожно взял из рук Трейси разделочную доску и отложил в сторону.
– Мне нечего сказать, – вздохнула она.
– О, конечно, есть. Нам обоим есть что сказать, но мы были слишком напуганы, только и всего.
Он был прав. Джеф прожил на ранчо уже пять дней. Пять невероятных, драгоценных, волшебных дней. Трейси представила его Нику как старого друга по колледжу. И пообещала дорогому, терпеливому Блейку, что все объяснит позже. Как это чудесно – быть рядом с Джефом, но еще чудеснее наблюдать, как хорошо он ладит с Ником. Ник восхищался и уважал Блейка Картера. Более того, любил. Но он обладал чувством юмора, унаследованным от Джефа, не говоря уже об очевидно мятежной жилке. Оба немедленно подружились и хихикали над совершенно не подходящими для детей мультиками вроде «Гриффинов», как парочка озорных ребятишек.
Проблема в том, что иметь «дядю Джефа» в качестве гостя было почти слишком легко. Им было так хорошо и уютно, что ни Трейси, ни Джеф не смели открыто говорить о прошлом и тем более о чувствах. Или, хуже того, – о будущем. Вместо этого они погрузились в радость настоящего. Никто не находил в себе сил решиться разорвать чары.
Джеф проследил за взглядом Трейси. За окном Ник прыгнул на спину Блейка, пытаясь сбить с него ковбойскую шляпу. Темные волосы мальчика разлетались на ветру, глаза превратились в узкие щелочки, потому что рот был до ушей растянут в улыбке.
– Он мой, верно? – тихо спросил Джеф.
Трейси кивнула.
– Конечно, твой. У меня никого больше не было.
– А Блейк?
Она лишь покачала головой.
– Он любит тебя, Трейси.
– Я тоже его люблю. Но, к сожалению, недостаточно.
Джеф сжал ее лицо ладонями, вынудив взглянуть на себя.
– Трейси, я люблю тебя. Всегда любил и всегда буду любить. Неужели мы не можем снова попытаться?
– Пожалуйста, Джеф, не надо, – попросила она со слезами.
– Но почему? Я знаю, ты все еще меня любишь.
– Разумеется, люблю.
– Так почему…
– Ты знаешь почему, – пробормотала Трейси, вырываясь. – Потому что одной любви недостаточно. Взгляни на него. – Она показала на Николаса. – Взгляни, как он счастлив. Как уверен в себе и будущем. Я это сделала. Я сумела. Построила для него жизнь. Здесь, Джеф. Жизнь для нас обоих. Вдали от всего безумия, всего хаоса.
– Да. Построила. И это поразительно. Но какой ценой, Трейси?
Джеф протянул руку и погладил ее по щеке. Трейси закрыла глаза, вдыхая запах его кожи и переживая одновременно муку и экстаз.
– Как насчет тебя? Кто ты? Чего хочешь? – продолжал Джеф. – Ради всего святого, ты не можешь быть домашней хозяйкой. Ты пыталась, когда жила со мной, и ненавидела каждую минуту такого существования. Умирала от тоски. Медленной смертью. Разве ты не умираешь понемногу каждый день, живя здесь?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу