Тесса Дэр - Леди полуночи

В первый раз, когда она украдкой оглядела капрала, медленно подняв глаза от отворотов его кителя к лицу, внешность Торна ее ничем не поразила – он был так же пугающе суров, как всегда. Яркое летнее солнце второй половины дня заливало крупные, словно вырубленные, черты его лица, и Кейт внутренне поежилась.

А потом, через несколько сотен ярдов, Кейт снова посмотрела на него: они как раз проезжали через рощу, – и на этот раз его профиль и резкость черт смягчили тени от деревьев. Ей вдруг показалось, что вид у него вовсе не пугающий: теперь он больше походил на защитника, причем очень сильного.

Это впечатление укрепляла теплая стена из мускулов у нее за спиной и усиливал вид крепких рук, державших повод, которые почти обнимали ее, и манера без какого-либо напряжения править лошадью. Он не кричал, не пользовался хлыстом, просто давал легкий посыл каблуками, тихо добавляя обычное «но». Это слово действовало на нее как звуки виолончели: возбуждало, отдавалось дрожью в позвоночнике.

Кейт закрыла глаза. Низкие звуки проникали в нее до самой глубины души.

Теперь она упорно старалась не спускать глаз с дороги, уходившей вдаль, и тем не менее ее мысленный образ Торна продолжал меняться от грозного и отталкивающего – к сильному мужчине, настоящему защитнику.

И красивому к тому же.

Невероятно, возмутительно красивому!

Нет-нет! Этого быть не может. Воображение сыграло с ней злую шутку. Кейт знала, что простолюдинки в Спиндл-Коув просто обожали капрала Торна, но никогда не понимала почему. Ей он не нравился – вероятно, прежде всего потому, что обычно смотрел на нее мрачно или сердито, если вообще обращал внимание.

Так они проехали несколько миль. Щенок у нее на руках заснул. Порывшись в памяти, Кейт вспомнила про те стычки, которые случались между ней и Торном, и лишний раз попыталась убедить себя, что он ей не нравится.

«Взглянем на него еще разок, – сказала она себе. – Просто чтобы удостовериться в своей правоте».

Но когда Кейт подняла на него глаза, случилось самое неприятное: оказалось, что и он смотрит на нее.

Их взгляды встретились. Пронзительная голубизна его глаз целиком и полностью захватила ее, но она тут же отвела взгляд и стала смотреть куда-то в сторону.

Поздно!

Черты его лица врезались ей в память. Даже зажмурившись, она видела его перед собой с такой же отчетливостью. Эти глаза пронзали ее до глубины души. Ей вдруг пришло в голову, что он самый красивый мужчина из тех, кого она когда-либо встречала. Мысль странная, которая не поддавалась разумному объяснению. Никакому вообще!

Тут Кейт поняла, что у нее возникла огромная проблема: либо она подпала под воздействие страсти, либо слегка тронулась умом, а возможно, то и другое одновременно.

Это было ужасно. У нее так отчаянно колотилось сердце, что в той ситуации, когда они сидели практически вплотную друг к другу, он не мог этого не услышать. Она прекрасно понимала, что лихорадочный, прерывистый стук сердца выдает ее с головой. С таким же успехом она могла просто объявить: «Я, изголодавшаяся по человеческому теплу дура с поехавшими мозгами, еще никогда в жизни не сидела так близко к мужчине».

В отчаянной потребности обозначить дистанцию между ними Кейт расправила плечи и немного наклонилась вперед, но тут лошадь попала в рытвину и девушка опасно накренилась вбок. В полной беспомощности она поняла, что падает, но тут же почувствовала, что ход лошади выправился.

Перехватив повод одной рукой, другой Торн обнял Кейт за талию. Его движения были хоть и плавными, но сильными: создавалось впечатление, что его тело – это сплошной кулак, в который он зажал ее всю целиком.

– Все в порядке, я вас держу, – успокоил ее Торн.

Что да, то да: он держал ее так крепко и так близко к себе, что планки корсета наверняка впивались ему в грудь.

– Делаем привал? – поинтересовалась Кейт.

– Нет.

Она горестно вздохнула.

Когда солнце начало спускаться к горизонту, они сделали остановку на развилке дороги. Кейт со щенком на руках подождала, пока Торн вытащит бидончик с молоком и три еще теплых хрустящих крестьянских хлебца. Пикник устроили рядом, на откосе.

Они сидели бок о бок, а вокруг них расстилался пылающий от цветущего вереска луг. Заходящее солнце касалось лучами каждого пурпурного цветка, добавляя ему оранжевый оттенок. Кейт свернула свою шаль, положила на траву, и щенок, покружив возле этой импровизированной постельки, наконец улегся и занялся бахромой.