Софи Джексон: Фунт плоти

Дрожа от холода, Кэт спиной толкнула заднюю дверь и вошла. Два громадных мешка с продуктами она взгромоздила на стол, после чего разделась и уже неторопливо двинулась в гостиную. Развалившись на диване, Картер смотрел телевизор, жуя очередную зубочистку.

Кэт невольно улыбнулась. В марте, на свой двадцать восьмой день рождения, он бросил курить и вот уже девять месяцев стойко держался. Кэт невероятно гордилась его силой воли.

Картер был так увлечен фильмом, что Кэт пришлось дожидаться рекламной паузы. Только теперь он заметил, что она вернулась.

– Привет, красавица, – улыбнулся он. – Как прошел твой день?

– Немного устала, но очень довольна. Наконец-то мальчишки начали понимать, что я им не отстой долдоню, а рассказываю интересные и полезные вещи. Взгляни-ка. – Кэт показала ему серебристый брелок для ключей в виде забавного котенка. – Это они подарили мне на Рождество.

Ей с трудом удалось сохранить невозмутимость, когда двенадцать сорванцов из ее класса в Бруклинской колонии для несовершеннолетних вручили ей этот красиво упакованный подарок.

– Эту неделю я буду без них скучать.

– Вообще-то, у тебя есть я, – смеясь, напомнил ей Картер.

– Конечно. – Кэт наклонилась и поцеловала его в нос. – И потому я вдвойне счастлива. Любимый человек плюс любимая работа.

– Хорошо, что не наоборот, – хмыкнул Картер. – Кстати, Бет звонила. Спрашивала, пойдем ли мы на новогодний благотворительный бал. Я ответил, что пойдем. Ты не возражаешь?

– Ничуть. А как прошел твой день. Макс звонил?

Лицо Картера сразу погрустнело.

– Звонил, – с печальным вздохом ответил он. – Жутко подумать, где ему придется встречать Рождество, но сейчас для него это самое благоприятное место.

После того памятного разговора с Картером Максу понадобился еще почти год, чтобы наконец согласиться на профессиональную наркологическую помощь. Результаты его попытки завязать самостоятельно были впечатляющими, но недолгими. Макс продержался два с половиной месяца, а потом… потом на оживленной бруклинской улице он вдруг увидел женщину, которую принял за Лиззи, и сорвался.

Картер и ребята из мастерской делали все, чтобы Макс не чувствовал себя одиноким, однако его душевные раны были слишком глубоки. Он еще продолжал упрямиться, но когда Картер нашел его в ванной, валяющимся без сознания, Макс нехотя признал: да, самому ему не справиться. Картер оплатил его пребывание в реабилитационном центре, а также погасил все его кокаиновые долги.

– Хныкал, как маленький, – продолжал Картер. – Домой просился.

– Картер, его сейчас нельзя выпускать из лечебницы. Прояви твердость.

– Стараюсь, – выдохнул Картер.

– Кстати, я по дороге заглянула в магазин, – сообщила Кэт.

– И купила что-то вкусненькое? – блеснув глазами, спросил Картер.

– Конечно. «Орео», молоко и двенадцать банок кока-колы.

– Боже, как я тебя люблю, – прошептал Картер, откидываясь на спинку.

Кэт отправилась на кухню, чтобы разложить покупки по местам. Она любила домашний уют, но уют на двоих, даже если второй – твой любимый мужчина, потребовал перестройки некоторых ее привычек. Начало их с Картером совместной жизни не обошлось без испытаний, однако теперь, спустя почти год, они сумели притереться друг к другу, научившись замечать главное и закрывать глаза на мелочи. Кэт думала, что ей придется до конца своих дней сражаться с неряшливостью Картера. Но его качнуло в другую сторону. Теперь он был помешан на чистоте.

Кэт рассталась со своей квартирой, перебравшись в лофт Картера. Он вдруг почувствовал, что в Нью-Йорке ему душно и тесно, и потому старался как можно чаще бывать здесь – в бабушкином доме на побережье. Правда, иногда дела требовали его присутствия в WCS даже по выходным. Этот дом был их прибежищем, где они уединялись от внешнего мира.

Кэт вернулась в гостиную, неся два больших стакана молока и зажатую под мышкой пачку «Орео». Картер мгновенно вскрыл упаковку и занялся любимы делом – поеданием начинки, оставляя половинки печенья для Кэт.

– Мне тут мысль пришла, – смачно чавкая, сказал он. – А давай сегодня обменяемся подарками. Отпразднуем начало твоих каникул.

– Но до Рождества еще целых четыре дня. Неужели так трудно подождать? – укоризненно прищурилась Кэт.

Рождественскую елку они украсили еще две недели назад. С того времени Кэт пять или шесть раз заставала Картера за делом, не совсем уместным для взрослого человека. Стоя на коленях, он тряс и обнюхивал сложенные под елкой пакеты.