Мейси Эйтс - В объятиях снежной леди

– В таком случае, может, нам обоим следует забыть прошлые обиды и продолжить жить дальше? Жизнь достаточно сложна и без зацикленности на своих неудачах.

Она снова подумала о Дмитрии, и на ее глаза навернулись слезы.

– Ты приедешь ко мне на ужин на следующей неделе? У меня такое чувство, что нам многое нужно обсудить.

– С удовольствием, – ответила Виктория. Возможно, ей наконец удастся наладить отношения с отцом.

– Мы на днях созвонимся и договоримся.

– Хорошо.

– Я люблю тебя, Виктория, – неожиданно сказал он.

Виктория тяжело сглотнула:

– Я тебя тоже.

На нее нахлынуло чувство облегчения. Она не понимала, почему так долго не могла решиться на этот разговор.

– Благодаря Дмитрию ты поняла, что заслужила это.

Подойдя к дивану, она устало рухнула на него и сказала себе, что со временем станет сильнее. Что отношения с Дмитрием изменили ее. Сейчас она не чувствует этой силы. Сейчас она испытывает лишь боль.

Из ее глаз покатились слезы. Смахивая их с лица, она почувствовала прикосновение металла к своей коже. Подняв руку, она посмотрела на кольцо, выбранное Дмитрием. Две недели назад желтый бриллиант показался ей дурацким. Сейчас она просто не представляла себе другого кольца на своем безымянном пальце. Не представляла себе там кольца другого мужчины.

Они договорились, что в конце их соглашения Дмитрий получит это кольцо назад.

Перевернувшись на бок, Виктория притянула колени к груди и снова посмотрела на кольцо. Ей совсем не хотелось его отдавать. Ведь когда она вернет Дмитрию кольцо, в их отношениях будет поставлена точка. К сожалению, у нее нет выбора.

Всхлипнув, она сняла с пальца кольцо и зажала его в кулак.

Она вернет его завтра и публично объявит о разрыве своей помолвки. Потому что она не сможет появиться на мероприятии в Лондоне вместе с Дмитрием, танцевать с ним весь вечер, притворяясь счастливой невестой.

Она не получит награду за услуги, которые выполнила не до конца, поэтому ничего не должна Дмитрию.

Но она не может допустить, чтобы разрыв помолвки негативно отразился на проекте Дмитрия. Он задумал благородное дело, и она не имеет права подвергать его риску. Она по-прежнему будет ему помогать, только на расстоянии.

Она раскрыла ладонь и снова уставилась на кольцо. Завтра она обо всем позаботится. Во второй половине дня Дмитрий вернется в Лондон. Первым делом он конечно же отправится в свой спортзал. За две недели ему надоели строгие костюмы и публичные выступления. Ему явно захочется очутиться в более привычной обстановке. За эти две недели она хорошо узнала его, а он ее.

Удивительно, но, связав ему руки, она привязала себя к нему, стала его частью. В тот момент она открылась ему полностью, и он это принял. Это должно было что-то значить.

Это должно было значить многое.

– Возможно, это было важно только для тебя, – произнесла она вслух с укоризной.

Перевернувшись на спину, Виктория начала придумывать план. Это было лучше, чем обливаться слезами и жалеть себя.

Она поплачет позже, и, когда она начнет, ей будет трудно остановиться.

Дмитрий тяжело дышал, пот градом катился по его телу. Он несколько часов бил боксерскую грушу в пустом спортзале. Пластырь на костяшках его пальцев сбился, и кожа на них саднила. Но физическая активность не принесла желаемого утешения, и он по-прежнему чувствовал себя потерянным.

Раньше ему удавалось найти утешение в сексе, но сейчас это было невозможно. Для него перестали существовать все женщины, кроме той, которую он прогнал.

Продолжать истязать свое тело тоже не имело смысла. Он вдруг осознал, что наказывал себя с того момента, когда мать вышвырнула его на улицу. Иначе почему он стал драться за деньги в подпольных московских клубах? Иначе почему он зарабатывал свое состояние, превозмогая боль? Потому что награда была для него невозможна без наказания.

Он с такой силой ударил по груше, что его запястье обожгла боль. То самое запястье, на котором он много лет носил кожаный браслет.

Виктория обвинила его в том, что этим браслетом он привязал себя к прошлому. Что он позволяет одному-единственному дню определять всю его дальнейшую жизнь.

Это правда, но он вынужден так делать. Ведь он совершил такой страшный грех, что собственная мать больше не захотела его видеть. Он пожертвовал частью себя, но его жертва была отвергнута. Это причинило ему сильную боль, которая не прошла до сих пор и вряд ли когда-нибудь пройдет.