Елена Сантьяго - Унесенные ветрами надежд

– Ну, тогда позвольте заявить, что это самое отвратительное из зрелищ, которые только может представить христианин. Когда корабль прибывает, то как минимум четверть рабов уже мертва.

– Ах да, понимаю, – сказал чиновник. – Для вас вопрос заключается в потере ценности товара. Но разве вы вкладывали капитал в корабельные компании, чтобы у вас из-за этого мог возникнуть ущерб? – И он с важным видом покачал головой. – Тогда вам, однако, придется договариваться с начальником соответствующей фрахтовой компании, иначе вряд ли удастся переложить ответственность за такие потери на правительство.

Уильям больше не выдержал сидения на табурете для бедных. Рассерженный, он резко вскочил и воскликнул:

– Вы явно не хотите ничего понимать! Этот вид торговли людьми является не только позором, но и грехом! Это убийство невинных людей ради чистой выгоды!

– Я не глухой, милорд. Нет необходимости повышать голос. А если вы говорите о прибыли, то вам следует задуматься и о том, что ваша собственная прибыль тоже зависит от торговли чернокожими. Поскольку вы, по вашим словам, считаете своей собственностью одну из самых больших плантаций на Барбадосе, то вам, несомненно, требуется большое количество рабов, чтобы возделывать ее. Но откуда же вы возьмете их, если только не приобретете у торговцев рабами? Как же вы можете, с одной стороны, оставлять за собой право обогащаться за счет труда рабов и в то же время отнимать у работорговцев их право зарабатывать на том, что они продают вам рабов?

– Ваш упрек несправедлив. – Уильям был не из тех людей, которые закрывают глаза на явные факты, тем более на те, что имеют скандальную однозначность. – Однако это решительно не одно и то же, если человек пытается получить прибыль и при этом обращается с рабами как с людьми или же если человек обогащается и мучает рабов хуже, чем животных. Чернокожих избивают плетьми, над ними издеваются, на них выжигают клеймо и держат взаперти, как скот! Их даже без всякого суда могут повесить на ближайшем дереве или же умертвить еще худшим способом, если этого захочется владельцу. И никто не выступает против такого отношения, потому что не существует никакого закона на этот счет.

– Насколько я информирован, то в обществе преобладает мнение, что черные вообще не являются настоящими людьми, а по существу своему стоят ближе к животным. Уже одна их внешность позволяет предположить, что с таковым мнением надлежит согласиться.

Уильям тяжело вздохнул. Если это – новая Республика Англия, то дела ее плохи.

Он посчитал, что пора уже вытащить из кармана сюртука свое заранее подготовленное ходатайство, и протянул чиновнику скрепленный печатью свиток. Тот нерешительно принял свиток, глядя на него так, словно тот мог укусить его.

– Что это?

– Видите ли, я все изложил в письменном виде. В первой части прошения я изложил все с точки зрения владельцев плантации на Барбадосе, а в другой части составил проект тезисов относительно того, как можно разрешить данную проблему. Вы очень помогли бы нашим общим интересам, если бы передали это прошение выше.

– Милорд, соответствуют ли ваши тезисы мнению остальных плантаторов на Барбадосе? – спросил чиновник.

– Разумеется, – соврал Уильям, – ведь я исполняю обязанности председателя совета местного самоуправления.

Это было чистой правдой. Пусть даже он в этом качестве не мог ничего решать самостоятельно, поскольку до сих пор на Барбадосе каждый плантатор вел свои дела более или менее по собственному разумению. К тому же положение усугублялось тем, что нижняя палата парламента, как новая правящая власть, не признавала этот совет в качестве официального органа. С точки зрения английских властей, Барбадос был всего лишь одной колонией из многих. Однако в качестве производителя сахара этот остров далеко опережал все остальные, и если он сейчас не обратит внимания на определенные проблемы, то ему, вероятно, никогда больше не представится такой возможности.

– Сэр, то, что нам обязательно нужно и чего мы хотим, – это законы. Законы, обязательные для исполнения, законы, в которых было бы отрегулировано положение о том, как следует транспортировать рабов и как должно обращаться с ними, а также при каких условиях они смогут снова получить свободу .

Он специально сделал ударение на словах «законы» и «свобода», чтобы подчеркнуть их важность.

Чиновник кивнул, однако, к вящему сожалению, Уильям так и не смог понять, произвел ли он на него достаточное впечатление. Он постарался сделать все, что было в его силах, но при этом не испытывал удовлетворения. Уже выходя из помещения, он почувствовал, как у него пробуждается сомнение, поскольку чиновник небрежно отложил его письмо в сторону и углубился в чтение других писем, даже не дождавшись, когда за посетителем закроется дверь.