Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

Луи крепко поцеловал меня. Потом Соня прижала к своей пышной груди. Я, ослабевшая от счастливых слез, наконец-то осознала, что сейчас произошло.

Да, в любом случае это прекрасно для меня. Я пошатывалась, вероятно, все еще находясь под действием того вещества, и к тому же пьяная от своего счастья.

Луи вновь бросился ко мне и прошептал на ухо:

– Отныне ничто больше не будет стоять между нами.

Дэвид сделал все, чтобы отдалиться от нас, а этот момент показал, что он проиграл. Я боялась, что нашего брака не будет достаточно для того, чтобы оградиться от его гнева.

Но Луи в это верил. Он весь светился в своей золотистой одежде, а с его лица не сходила улыбка.

– Чуть не забыл!

Без всякой церемонии он взял со столика бархатную коробочку, в которой ждали своего часа два обручальных кольца.

С первого взгляда я узнала фамильное кольцо, на котором оказались выгравированы на этот раз наши имена. Его же кольцо было больше и солиднее – одним словом, оно было мужским и ждало момента, когда Луи наденет его на свой безымянный палец.

Он взял мой пальчик и торжественно надел колечко. Я, в свою очередь, взяла кольцо, которое предназначалось ему, и надела его дрожащей рукой, наконец сумев отбросить посторонние мысли, которые мешали моей радости.

Я смотрела на него с озорной улыбкой и вызовом в глазах, как во времена наших игр в комнате.

– Ты не приготовил для меня последнее маленькое испытание?

Скрепить наш союз как обычный брак казалось мне преступлением против нашей страсти. Я представила, как гости внезапно начинают раздеваться и валяются в комнате горой дрожащей плоти, это стало бы для молодоженов зрелищным завершением вечеринки. Но стол уже был накрыт, музыка заиграла, и некоторые из гостей мало-помалу начали танцевать, как на любом свадебном приеме.

– Похоже, тебя это разочаровало? – засмеялся он.

– Ммм… немного.

Луи не позволил этому разочарованию окрепнуть. Взяв за руку, он потащил меня по черно-белым плиткам. Странно, что ни один из гостей не попытался нас задержать. В холле нас ожидал Ришар со своей неизменной фуражкой шофера на голове. Он подал Луи одну из его тростей, и мы проследовали за ним.

– У меня есть нечто получше, чем эротическое испытание: премьера.

Луи показал на тот же лимузин, в котором меня увезли в Мальмезон в первый раз.

– Подожди… Ты хочешь сказать, что мы оставим всех там?

Соню, Фреда, Маршадо… Всех.

Покинуть праздник, на котором мы были королем и королевой? Отказаться от всех свадебных традиций?

– Но куда мы пойдем?

– Это часть сюрприза… Если ты позволишь, у меня будет маленькое преимущество.

Наконец я вышла, запутавшись немного в длинном подоле свадебного платья. Секунду спустя Луи присоединился ко мне, и Ришар, шелестя по гравию шинами машины, повез нас по аллее. Мы уехали в никуда, как потом поэтично выразилась Соня. В моей груди уже с трудом помещалась та огромная радость, которая горячей волной пронзала меня сверху донизу. Я глупо улыбалась, даже не отдавая себе в этом отчета, и вглядывалась в городские пейзажи, которые казались мне залитыми ярким солнечным светом. В этот час на город уже опускалась ночь, начинал дуть прохладный ветерок, от которого мы поспешили укрыться в туннеле Дэфенс.

– Ты так и не хочешь мне сказать, куда…

– Тшшш, – прошептал он, прикладывая к губам палец. – Сиди спокойно. Ты все увидишь.

В этот момент он достал откуда-то два бокала и бутылку шампанского. Как настоящий специалист, ловко открыл ее и разлил по бокалам искрящийся, пенящийся напиток.

– Мадам Барле, – обратился он ко мне, держа в руке свой бокал. – Если мне не изменяет память, есть на свете одна вещь, которую вы еще ни разу не пробовали… Я буду счастлив показать вам это сегодня.

Он забрал у меня из рук бокал, который только что дал, и поставил его вместе со своим в специальную нишу. На его губах еще был вкус вина, когда он крепко поцеловал меня и прижал к себе.

Он оказался прав: я никогда не занималась любовью в машине.

Когда мы проезжали мимо площади Этуаль, Триумфальной Арки, которая освещалась яркими лампочками, я поняла, что мы будем сегодня заниматься любовью, одновременно глядя на самые красивые памятники столицы. Ездить по Парижу, как по саду наших наслаждений. Навечно соединить в сердцах ночной город и то самое ценное, самое личное, что только у нас было.

На Елисейских Полях, когда он прикоснулся ко мне, я поняла, что уже вся мокрая. Если эта улица была самой красивой в мире, то его рука, которая ласкала меня, была самой нежной. Фасады дорогих магазинов и изысканных домой наблюдали, как мы трепетно ласкаем друг друга.