Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

– Нет, не стоит, – отказала я с натянутой улыбкой, – мне нужно побыть в одиночестве.

Ах, я бы отдала все за несколько часов с ним. Но время еще не пришло. И я не смогла найти слов, чтобы объяснить ему это.

– Что ж, отдыхай, – прошептал он.

– Да, и ты тоже.

Захлопывая дверь огромного черного седана, я услышала, как он мрачно произнес:

– Особенно ты. Ты в этом будешь…

Особенно я? Что он имел в виду? Каким было продолжение фразы, которую заглушило хлопание двери: «Ты в этом будешь… нуждаться»?

Я хотела спросить его, тщетно пытаясь схватиться за ручку двери, но мощный автомобиль уже помчался, оставив меня, изможденную, на маленьком кусочке тротуара.

В который раз я пыталась включить свой мобильный, выключенный по приказу Ольги накануне вечером. Телефон был разряжен, и мне пришлось ждать десять минут, пока он зарядится, чтобы наконец прочитать просроченные сообщения: голосовое и два MMS.

В первом сообщении голос Сони звучал странно искаженным от стресса, а может, даже страха: «Эль, это я… Точнее, мы… Я с Фредом. У меня нет времени говорить. Мы сделали, что ты просила. Но когда уходили, прибыли полицейские, чтобы обыскать особняк Луи. Нас арестовали за незаконное проникновение, попытку кражи и еще некоторые милые проделки…»

Обвинения показались мне абсурдными: взлома не было, ведь у Фреда с Соней имелся ключ. Что касается кражи, я сомневаюсь, что полиция обнаружила изображения, которые они тайком скопировали, на CD-диске или флешке. «Я не знаю, когда мы выйдем отсюда, – продолжала она, – я пыталась связаться с Луи, но безуспешно. Короче говоря, мы не сможем встретиться с тобой, как планировалось. Прости… Обнимаю тебя. Позвоню, как только еще что-либо узнаю».

Я уж было хотела позвонить Зерки, чтобы он прилетел на помощь друзьям, когда мой взгляд случайно упал на имя отправителя двух MMS-сообщений. Их отправил Маршадо, молчавший до этого сутки, одно за другим через несколько минут после полуночи.

Как ни странно, они были озаглавлены одинаково: «Обнаружено в сейфе под замком в подвале Сен Броладра», но далее не имелось никакого пояснения. Что он нашел в этой груде щебня и пыли, в которую превратился бывший детский дом? Сейф, найденный в подвале… Неужели архивы могли остаться на том же месте нетронутыми?

Трясущимися пальцами я нажала на первую картинку. Несколько секунд прошло, прежде чем она открылась целиком. Я увеличила масштаб, чтобы рассмотреть текст на документе. Судя по заголовку, речь шла о бланке приема в Сен Броладр, учрежденный 11 марта 1972 года, двухлетней девочки. Ее именем при рождении было Эмили Жан Лор Лебурде. Родилась 1 июня 1970 года в Динаре.

Я повторила ее имя несколько раз, словно желая лучше убедить себя в том, что это правда.

– Эмили Лебурде…

Эмили, как «Э» на выгравированном сердце в гардеробе детского дома.

– Эмили Лебурде… Дэвид Лебурде…

Два имени крутились в моей голове в бешеном ритме. Вот-вот ко мне должно было прийти озарение, пазл в моем мозгу уже начал складываться, но не хватало последней детали.

– Дэвид Лебурде, Эмили Лебурде… Даже фамилия одна и та же. Приняты в один день: 11 марта 1972 года. Они брат и сестра…

Произнося свои догадки вслух, я представляла, что мало-помалу вытаскиваю все важные детали из их засекреченной оболочки. Маленькая Эмили, которую он так любил, маленькая Эмили, которая так захватила его сердце, что в конце концов он дал ей часть управления «Шармом»… была его сестрой.

Что случилось с Эмили Лебурде, когда в ноябре 1976 ее старшего брата, маленького Дэвида, усыновила семья Барле?

К сожалению, бланк приема не мог этого рассказать.

Быстро дыша от волнения, я нажала на второе изображение, отправленное Маршадо. Оно медленно загружалось (сверху вниз, линия за линией) – без сомнения, файл весил гораздо больше. Как только первые очертания появились, я сразу же узнала фото перед елкой. Это был оригинал. На сей раз неповрежденный.

Лицо девочки рядом с Дэвидом, улыбающейся, такой милой в маленьком клетчатом платье, меня нисколько не удивило.

Ведь, несмотря на прошедшие двадцать лет и тайну, которая окутывала их все это время, это лицо… было моим. Или скорее лицом Авроры. Или, еще точнее, – Эмили Лебурде. Сестры Дэвида. И его первой жены.

Как удивительна власть синего экрана! Восхищаюсь отупляющей магией телевидения. Как спасителен потрясающий эффект от него, когда можно отвлечься от всех забот и устроить перезагрузку для мозга, расплющенного стрессом.