Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

– Хорошо, – выдавила я из себя как можно более спокойно, – тогда в чем проблема? Почему тебя так задевают все эти измены? – Благодаря Ребекке я знала по меньшей мере одну, может быть, самую болезненную из них: тайную и порочную связь, которую его брат имел с Авророй. – Давай! Расскажи! Мне очень интересно, все равно пока нечего делать. У нас полно времени.

Я сама удивилась, что у меня хватило сил на подобные провокации. Но он не оценил мою смелость.

По всей видимости, Дэвид подал команду, потому что внезапно музыка стихла. В нескольких шагах от места, где он только что находился, неподалеку от двери, он тихо, как будто жалобно, промычал знакомым тембром:

– Он все испортил… Ему всегда хотелось запачкать грязью все, что я имел. Всегда. Луи умел делать одно: красть то, что по праву принадлежит другим, либо портить это, если оно от него ускользнуло.

– Аврора? Ты ее имеешь в виду?

Вместо ответа он поспешил к выходу. Ударив два раза по створке прятавшейся за занавеской двери, Дэвид приоткрыл ее, но вместо того, чтобы выйти из комнаты, как я ожидала, впустил четырех человек, несомненно, это были те же люди, что подвесили меня в таком неудобном положении.

Я молча понадеялась, что незнакомцы развяжут мои путы, но вместо этого они принялись мять, крутить и бить, как тесто, мои груди, ягодицы и бедра. Я была всего лишь манекеном для их детских игр. Резиновой куклой.

Паника охватила меня, когда я поняла, что Дэвид попросту исчез, отдав меня на милость своей бешеной и беспощадной орде. Похоже, он решил подвергнуть меня групповому изнасилованию.

Однако то, что я почувствовала у себя между ног, было холодным и твердым, как сталь. Второе, что меня удивило, – это тишина, которую они соблюдали. Я не услышала ни одного оскорбления, ни одного ругательства, ни одного призыва трахнуть меня сильнее, быстрее или унизить меня. Это было похоже скорее на некий ритуал, словно они тщательно следовали какой-то четкой инструкции. Инструкции по использованию.

– Дэвид! Дэвид, нет! Вернись! – кричала я так громко, как позволяли мне мои легкие, хрипящие, как кузнечный горн.

Резким движением они что-то вставили в меня, впрочем, это было менее больно, чем я ожидала. Это оказался среднего размера фаллоимитатор, который механическим, методичным движением вставляли туда-сюда руки одного из этих людей без лица. Никто не обращал внимания на мою реакцию, как если бы я была неодушевленным предметом.

Когда вместо первого фаллоимитатора в меня вставили другой, огромный, я даже не заметила этого.

Я плохо помню, что происходило, наверное, я потеряла сознание.

Я проснулась в «Жозефине», моем любимом номере один, совершенно не веря, что жива. Я попыталась встать, но тяжелая голова и боль в разбитом теле заставили меня застонать.

Как я оказалась здесь? Кто меня сюда перенес? И в каком состоянии я была? Если несколько мужчин насиловали меня в той темной комнате, несомненно, в течение нескольких часов, тогда почему моя киска не болит?

Я услышала шум воды в ванной комнате. Таким образом я поняла одно: я здесь не одна, и тот, кто там умывается, провел со мной эту ночь. Я была готова ко всему: увидеть одного из моих мучителей или самого Дэвида с торжествующей улыбкой на лице. Кому же он мог меня отдать? Что ему показалось самым унизительным для меня?

От мысли, что я все еще в плену, меня охватила неуверенность и тревога. А что с Фредом и Соней? Они бросили меня? Удалось ли заставить их сдаться, когда они прибыли в «Шарм»?

Последнее, самое жестокое предположение обожгло меня: неужели их тоже подвергли мучениям? А может, Дэвид их шантажировал? Чего стоит преданность Фреда, если под угрозой его работа на BTV?

Внезапно шум воды усилился. Незнакомец встал под душ, и до меня донесся тихий свист. Я была готова поклясться, что узнала несколько нот, которые насвистывал Дэвид накануне в той черной комнате пыток.

Но ведь это нелогично, что он забрал обратно свою собственность и сам же над ней надругался? Отдать меня кому-то третьему – было для него лучшим способом низвести меня до уровня сексуального объекта. Игрушки, которая передается от мужчины к мужчине, как и любая безделушка.

Я не могла сказать, какой из этих вариантов был для меня более страшным.

– Дэвид? – позвала я вполголоса. – Дэвид?

Когда дверь ванной наконец со скрипом приоткрылась и вывела меня из ступора, я издала несколько коротких криков. Может, слишком пронзительных. Без сомнения, теперь я была уверена: все, что я вижу вокруг, – не более чем сон. Незнакомец замер за дверью, не решаясь выйти. Я представила его сжатый кулак и тяжелое дыхание. После нескольких бесконечных секунд, он наконец осмелился открыть дверь. Тело, появившееся передо мной, оказалось обнажено, и первым, что я увидела, была татуировка в виде розы, набитая на красивом плече, усыпанном веснушками.