Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

– Фред очень ревнив, что бы я ни делала, что бы ни надевала. Не мне тебе рассказывать, как он устроен.

– А ты подливаешь масла в огонь?

– Именно. Зато скучать с ним не приходится.

– Да у вас великая любовь, как я погляжу…

Она состроила в ответ недовольную рожицу. Я очень надеялась, что Соня будет с ним откровенна, не станет морочить ему голову и сразу скажет, на какие отношения рассчитывает. У бедного мальчика за последнее время и так случилось столько разочарований.

– Кстати… я снова виделась с моим незнакомцем.

Не думаю, что слово «видеться» точно передавало всю суть их встречи. Но я чувствовала, что эти свидания вслепую возбуждали ее в разы сильнее, чем спокойные вечера (кафе-кино-обнимашки) с Фредом.

– До сих пор никаких примет?

– Нет… хотя, по правде говоря, да. В этот раз мне удалось разглядеть, что он вроде бы носит шляпу.

– Шляпу?

– Ну да, летнюю. Такую штуку из соломы, представляешь? Он положил ее на кресло, а я случайно раздавила, когда он меня… Потом расскажу тебе в подробностях.

Такая целомудренность была не свойственна моей Соне. Я догадалась, что сексуальное влечение перешло в нечто большее. В жизни подруги снова подул ветер приключений, который уже успел принести ей немало бед. Я очень удивилась, что она не засыпает меня вопросами о поездке в Бретань. В этот самый момент я заметила, как к нашему столику идут двое мужчин. Мужчина слева, худой, с напомаженными волосами, зачесанными назад, был одет в полосатый костюм и белую рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами, что позволяло видеть его волосатую грудь. Он подошел к нашему столику и представился металлическим голосом, показавшимся мне знакомым:

– Добрый вечер… Жан-Марк Зерки.

Мы с Соней ответили на его приветствие. Адвокат бросил выразительный взгляд в глубокое декольте моей подруги, но тотчас же снова принял серьезный деловой вид. Рядом с ним Луи казался еще выше, чем на самом деле. На нем был очень элегантный костюм. Луи посмотрел на меня так, что я сразу увидела, насколько сильно он по мне соскучился и как ему больно встречаться со мной при подобных обстоятельствах. В наших глазах было такое откровенное желание остаться наедине, что мы не знали, как вести себя на людях. Я первая отвела от него взгляд. Соне тоже стало неловко. Они чувствовали какую-то свою вину за все произошедшее, и удрученный взгляд подруги просил у меня прощения.

Но когда мы обе поднялись, чтобы освободить для Луи место за круглым столом, он стал смотреть на меня иначе. Выражение удивления на его лице сменялось яростью. Он узнал платье.

– Может, оставить вас одних? – предложила Соня.

– Нет, побудь с нами.

Я оперлась всем весом на ее предплечье, продемонстрировав свое недовольство. С расстроенным видом она одернула платье, словно только что поняла, до какой степени оно могло показаться неприличным.

Естественно, я злилась, но Соня была нужна мне сейчас как никогда. Я не считала нужным делиться с мужчинами своими неожиданными открытиями, и ее присутствие давало возможность направить беседу в правильное русло. Я сконцентрировалась на всех деталях, которые могли быть использованы Зерки для защиты Луи. Я ощущала дрожь от того, что мой мужчина вновь так близко, но я не могу его обнять. Голосом, сдавленным от эмоций, я начала говорить о Гобэре и его связи с Дэвидом.

– Мы знали об этом с самого начала, – оборвал меня адвокат, раздраженно потирая затылок. – Гобэр идет на поводу у Дэвида, а он изо всех сил пытается дискредитировать брата. Ладно. Это ничего не решает. Ни один суд не удовлетворится настолько хлипкими доказательствами.

– В таком случае… Думаю, я могу вам предложить кое-что получше.

Порыв ветра ворвался на терассу, будто материализуя дуновение истины, промелькнувшее среди сомнений и догадок.

Он мельком посмотрел на оборки моего платья и платья Софии, более воздушные и притягательные для искушенного взгляда. Глаза Луи, полные упрека, смешанного с желанием, были прикованы ко мне.

Поскольку он дал мне указание спрятать все, что могло его скомпрометировать, и даже ключ от центра видеонаблюдения, я думала, что он знал о существовании фильмов. Тогда каким образом объяснить удивление на его обычно таком непроницаемом, упрямом лице, когда я начала в подробностях излагать все, что видела на экранах? Десятки видео Дэвида в компании бессчетного количества любовниц, которыми он овладевал в номерах с разнообразным интерьером, так характерным для «Отеля де Шарм»?