Сьюзен Стивенс - Начнем все вновь

– Это месть? – встретившись взглядом с Чико, прошептала она.

– Месть? – так же тихо переспросил он. – Я смотрю на ситуацию иначе. Для меня возвращение сюда – исполнение заветной мечты. – Помолчав, он продолжил: – Я до сих пор помню, какой восторг испытал, когда приехал сюда, в этот большой дом, вместе с бразильской командой поло. Игроков поселили в удобных комнатах в Роттингдин-Хаусе, а я был счастлив спать и в конюшне. Я всегда лучше чувствовал себя в обществе лошадей, а не людей.

– Я помню, – прошептала Лиззи, возвращаясь мыслями в прошлое.

– Надо было мне не выходить из конюшни. Там я был в безопасности, но тогда я об этом не знал.

Он замолчал.

– Продолжай, – попросила Лиззи, чувствуя, что Чико хочет поделиться с ней каким-то важным воспоминанием.

– Эдуардо и твоя бабушка в тот день уехали в город. Вообрази мое изумление, когда горничная твоей матери принесла мне приглашение от лорда и леди Фэйн на суаре. Я понятия не имел, что это такое. Решил, что суаре – что-то вроде чаепития. Оставалось надеяться, что это не парадный обед, ведь Эдуардо только начал учить меня, как пользоваться в таких случаях столовыми приборами. – Он прервал рассказ. – Это сейчас звучит так глупо, правда?

– Не для меня, – возразила Лиззи.

– Это была вечеринка совсем другого рода. Мне повезло, что я удрал оттуда целым и невредимым. Я был таким юным, таким наивным. Я и подумать не мог, что там будет куча людей, одурманенных алкоголем и наркотиками, в том числе совсем юных парней и девчонок. Многие из них были раздеты. Когда я появился, «представление», как называла это Серена, было уже в самом разгаре. Несколько парней и девушек совокуплялись в различных позах на кровати, накрытой черными атласными простынями, под звуки собственных стонов и тяжелого рока. Я и не подозревал, что в этот вечер должен был стать «гвоздем программы». «Ты и я – следующие», – промурлыкала мне на ухо полуголая Серена. Одной рукой она взяла бокал с подноса, который держал голый дворецкий, а другой схватила меня между ног. Я ответил ей: «Я так не думаю» – и бросился вон из комнаты.

Чико решил не рассказывать Лиззи о том, как после его отказа Серена ледяным тоном заявила:

– У тебя нет выбора. Ты всего лишь конюх в Роттингдине. А раз ты слуга, то будешь делать то, что тебе говорят.

– Боюсь, что не буду, миледи, – ответил Чико, глядя расширившимися глазами на то, что вытворяют «артисты» на кровати.

– Если не будешь мне повиноваться, пожалеешь, – пообещала Серена. – Ты слишком много видел, так что, если сейчас уйдешь отсюда, я заявлю, что ты меня изнасиловал, и не меньше двадцати свидетелей это подтвердят.

В этот момент Чико увидел ее мужа, сидящего в кресле, похожем на трон, а перед ним на коленях стояла голая девушка. Взгляды их встретились, и в глазах Реджинальда Чико прочел, что Серена исполнит свою угрозу, а лорд Фэйн не задумываясь поддержит ее ложь.

Лиззи почувствовала, что Чико рассказал ей не все, утаив часть отвратительных подробностей, потому что не хотел причинить ей боль. Ведь речь шла о ее родителях.

– Не нужно бояться сказать лишнее. Я уже не та пятнадцатилетняя девчонка, и мы доверяем друг другу.

– А что ты хочешь от меня услышать? Мне нет оправдания. Я вырос в криминальном районе, на моих глазах убили брата. Мой отец – заключенный, мать – проститутка, и вдруг я попадаю в Шотландию – прекрасную страну с добрыми людьми. Но каково мне было увидеть такое в этом величественном старинном доме!

– Это лишь потому, что ты столь многого ожидал от аристократов. Но, в конце концов, все мы просто люди. Не важно, где ты родился. Либо ты подвержен порокам, либо нет. Мне жаль, что, приехав сюда, ты нашел здесь такой разврат. Всю свою жизнь я была окружена ложью. Даже сейчас разве мы до конца честны друг с другом?

– Ты права за исключением одного: я не сожалею о своем приезде с Эдуардо в Роттингдин. Если бы этого не случилось, мы с тобой никогда бы не встретились. И на этот раз я тебя не отпущу.

Взгляд Чико изменился. Лиззи уже было знакомо это выражение его глаз.

– Не смей! – запротестовала она. – Если ты меня поцелуешь, то…

– То что?

– Ты не можешь купить меня вместе с Роттингдином, словно мебель!

– Я не хочу тебя покупать. – Притянув ее к себе, он улыбнулся. – Зачем противиться тому, чего мы оба хотим?

– Может, я этого и хочу, но у меня хватит здравого смысла не влюбиться в тебя. – Она сердито фыркнула и отвернулась. – Сейчас я соберу свои вещи, и ты больше никогда меня не увидишь.