Элин Сьёберг - Капкан для нежной девочки. Часть 1

Я пытаюсь представить себе эту сценку. Прекрасный принц играет ноктюрны Шопена. Второй идет на звуки сквозь чащу, а потом подглядывает за принцем-пианистом из кустов, боясь нарушить идиллию. Подглядывать, вообще-то, нехорошо, мало ли что взбредет человеку сделать, когда он думает, что никто его не видит? Пусть даже это и прекрасный принц. И тут меня переклинивает.

«Принцы познакомились и полюбили друг друга».

На всякий случай я перечитываю эту строчку. Нет, я не ошиблась, так черным по белому и написано: «полюбили друг друга». Я пытаюсь найти более-менее рациональное объяснение этой фразы. В конце концов, можно любить родину, мать, отца, братьев, сестер, пиво и помидоры. Можно любить хорошего друга. Но как-то среди мужчин не принято так говорить: «Мы полюбили».

Все мои объяснения, как корабль в бурю о скалы, разбиваются уже через пару абзацев. Оказывается, принцы не только полюбили друг друга, но вскорости и поженились. Так вот почему нигде не упоминалось о том, что они, с точки зрения формальной, а не сказочной логики, должны быть братьями.

Добивает меня финальный аккорд: «… и у них родилась дочь».

Точка, конец цитаты.

Юхон, надо отдать ему должное, терпеливо ждал, когда я дочитаю сказку. Возможно, еще и потому, что я от прочитанного почти потеряла контроль над собой. Лишь отложив листки, я обнаруживаю, что сижу так, как привыкла в джинсах, то есть широко разведя ноги.

Колени мои резко сходятся. Херр Улссон вздрагивает и поднимает взгляд. Наши глаза встречаются. Я краснею, а вот он ни капельки, смотрит холодно, словно знает то, что мне недоступно.

– Я так и не смогла нигде найти имя автора, – произношу я, стараясь оставаться спокойной. – А потому предполагаю, что это народная сказка. К тому же не шведская.

– А чья же? – Наконец-то в Юхоне просыпается какой-то интерес не только к моему телу.

– Переводная – английская. Ведь в английском языке слово «принц», «принцесса» имеет еще и жаргонное значение. Так называют мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации.

– Вы имеете что-то против геев? – Улссон спрашивает так, словно сам является таковым и не пялился только что в разрез моей юбки.

– Что вы, я ничего против них не имею, – заученно говорю я. – Среди моих друзей есть несколько представителей сексуальных меньшинств. Но мне кажется, что эта сказка не совсем то, что следует слушать нашим детям в постели перед сном.

– Она рекомендована министерством образования в рамках общеевропейской программы воспитания в детях толерантности к меньшинствам, – говорит Улссон так, словно выносит приговор.

Я все же собираю остатки разума и вспоминаю, что министр образования является членом их партии, а потому и сворачиваю дискуссию. Проблема писсуаров в стиле унисекс меркнет в моем сознании на фоне истории про принцев, женатых друг на друге, умудрившихся зачать и родить дочь.

А потому я сдаюсь, беру бумаги и запихиваю в свою сумочку. Она маленькая, мне приходится перегибать их пополам. Только сейчас я нащупываю в одном из файликов диск. Все-таки Юхон согнал мне и цифровой вариант. Я чуть не сломала диск.

Видя мое замешательство, херр Улссон напоминает:

– Не выпьете минеральной воды?

– С удовольствием, – мямлю я.

Горло и в самом деле пересохло. Чертовы принцы!..

Я выпиваю залпом холодную воду. Вкус у нее такой, словно ее произвели, растопив снег. А что ты хотела? Здесь же владения Снежной королевы.

Не помню даже, попрощалась я с херром Улссоном за руку или просто выскочила из кабинета. Мне уже сделалось все равно. Наша следующая встреча состоится не скоро. А теперь быстрее на свежий воздух!.. В кабинке я даже не успеваю толком посмотреть в зеркала, створки с мелодичным блямканием расходятся.

– Всего хорошего, – говорю я рыжей Валькирии, сидящей за стойкой.

Быстрее на свободу.

– Фрекен Мартинссон, погодите! – окликает меня Валькирия.

Я торможу и бесцеремонно интересуюсь:

– В чем дело?

Не дай бог, херр Улссон забыл мне вручить очередную сказку.

– Ваша дорожная сумка, – напоминает мне Валькирия.

Я возвращаюсь от принцев голубой крови на землю. Она права. Я забыла забрать дорожную сумку, а это неправильно.