Софи Барнс: Соблазненный граф

Люсьен кивнул.

– Ради твоего же блага, Кейт. Тебе нельзя высовывать носа из дома, пока леди Трембли не поймают.

Он взял с блюда кисть винограда и протянул ее Кэтрин.

– А что, если ее никогда не поймают? – спросила она.

– Давай жить сегодняшним днем и не забегать вперед. Поиски леди Трембли еще только начались, и не нужно делать поспешных выводов. Я уверен, что Старки поднимет на ноги все министерство иностранных дел и результаты деятельности властей не заставят себя долго ждать.

Кэтрин искренне надеялась, что так оно и будет. Ей хотелось получить от леди Трембли ответы на многочисленные вопросы.

– Прошу прощения, – произнес Паркер, появившийся в дверях, – ванна для миледи готова.

– Спасибо, – поблагодарил дворецкого Люсьен.

Кэтрин поднялась из-за стола.

– Я провожу тебя, – с улыбкой сказал Люсьен.

Кэтрин бросило в жар, и сердце бешено забилось в груди. Она отчитала себя за глупые предположения. Вряд ли Люсьен собирался разогнать горничных и заняться с ней любовью в тесной ванне. Но в улыбке Люсьена было что-то озорное и шаловливое, она будоражила кровь и возбуждала Кэтрин.

– Ну, вот мы и пришли, – сказал Люсьен, когда они переступили порог комнаты Кэтрин, где суетились две служанки.

Приблизив губы к уху Кэтрин, Люсьен прошептал:

– Как только они помогут тебе раздеться, попроси их уйти.

Кровь прилила к лицу Кэтрин. Она не нашлась, что ответить. Люсьен быстро ушел в смежную спальню и закрыл за собой дверь.

– Позвольте, миледи, мы поможем вам раздеться и сесть в ванну, – сказала одна из горничных.

Ошеломленная Кэтрин покорно подошла к ним и позволила себя раздеть. Впрочем, вскоре она успокоилась. После тяжелых испытаний ей было приятно войти в горячую воду и расслабиться.

– Хотите, мы помоем вам голову, миледи? – спросила одна из горничных, когда Кэтрин села в ванну.

– Нет, спасибо, – пробормотала Кэтрин. – Я сама помоюсь. Будьте так любезны, подайте мыло.

Служанки были явно озадачены ее словами. Судя по всему, они решили, что сделали что-то не так и госпожа сердится на них.

– Все в порядке, – успокоила горничных Кэтрин. – Я довольна вами, но мне хотелось бы остаться наедине со своими мыслями.

– Как вам будет угодно, миледи.

Сделав книксен, служанки удалились из комнаты.

Как только они ушли, Кэтрин тяжело вздохнула, закрыла глаза и откинулась на спинку ванны. Она нежилась в теплой воде, которая действовала на нее успокаивающе. До ее слуха донесся тихий звук открывающейся двери и приглушенные пушистым ковром шаги.

Открыв глаза, Кэтрин увидела, что рядом с ней стоит Люсьен и смотрит на нее с едва сдерживаемой страстью. Он был одет в темно-зеленый бархатный халат. Губы Кэтрин невольно растянулись в улыбке.

У нее не было никаких сомнений в том, что намеревается сделать Люсьен.

Взяв мыло с небольшого блюда, стоявшего на полу рядом с ванной, она тщательно намылила ладони, чтобы получилась густая пена, а затем стала медленно наносить эту пену на вытянутую вверх руку.

– Как видишь, я последовала твоему совету и разогнала всех служанок.

– Ты правильно поступила.

Люсьен напряженно следил за ее чувственными выразительными движениями. Закончив намыливать одну руку, Кэтрин перешла ко второй. Люсьен задышал прерывисто и учащенно. Его грудь вздымалась и опускалась. Кэтрин чувствовала, как громко стучит ее сердце. Ей казалось, что Люсьен слышит его.

Ее возбуждал пылкий взгляд Люсьена, в котором читалось желание. Она приподнялась и грудь оказалась над поверхностью воды. Кэтрин стала не спеша намыливать ее. Люсьен застонал, и на его голос отозвалось все ее существо. Кэтрин положила мыло на блюдо и, выгибая спину, стала массировать грудь и соски, которые тут же налились кровью и затвердели. Она осторожно сжала один сосок так, как это делал Люсьен, и почувствовала зуд между ног.

– Тебе нравится трогать себя? – сдавленным от страсти голосом спросил Люсьен.

– Мне нравится, что ты смотришь, как я трогаю себя, – прошептала она.

И это было правдой.

– И что ты чувствуешь в эту минуту? – задал вопрос Люсьен, развязывая пояс халата.

Когда халат упал к его ногам, Люсьен предстал перед Кэтрин во всем великолепии своей наготы. У нее перехватило дыхание.

– Не останавливайся, – приказал он. – Женщина должна уметь доставлять себе удовольствие. Я хочу видеть, как это делаешь ты.

Хрип вырвался из груди Кэтрин. До ее сознания вдруг дошло, что она ведет себя непристойно. Нет, она не могла продолжать!