Шейла Олсен - Все оттенки роз

Образы мамы мелькают у меня в памяти – всегда с кольцом на пальце. Она была такой красивой. Но такой потерянной.

Я похожа на нее больше, чем полагала.

Когда Миа уходит, я встаю и иду по коридору. Бабушка сидит у себя в спальне, на краю постели. На коленях у нее лежит старый альбом с фотографиями, который я видела всего лишь несколько раз в жизни.

– Могу я с тобой поговорить? – спрашиваю я, медленно переступая порог.

– Конечно.

Я сажусь рядом с ней, глядя, как она проводит рукой по фотографии, на которой запечатлены она и моя мама – еще младенцем. Бабушка тогда была так молода, почти подросток. На этом снимке она очень похожа на меня.

– Мне просто следовало тебя послушать. – Непостижимо, но слезы опять начинают литься у меня из глаз.

– Нет. – Бабушка качает головой и берет меня за руку. – Я думала, что защищаю тебя, но вместо этого я тебя отталкивала.

Я шмыгаю носом и говорю, сбитая с толку ее словами:

– Не понимаю…

Бабушка улыбается и поднимает бровь.

– Ты заслуживаешь любви не меньше остальных, Шарлотта. Ты заслуживаешь самой лучшей любви – той, которая будет длиться вечно. Может быть, не в этот раз… с Тэйтом, но я знаю, что однажды ты ее найдешь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, это все, чего я когда-либо хотела.

Мои мысли возвращаются к Тэйту, я вспоминаю, как он склонился надо мной, перед тем как поднять с дороги. Вспоминаю его лицо, глаза, похожие на черные воды океана. Я думала, он любит меня – даже если и не знает, как это выразить словами, – но теперь я знаю, что все кончено.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – говорю я, глядя в бабушкины сине-зеленые глаза. – Я приняла решение…

Она смотрит на меня, прищурившись.

– Я хочу взять отсрочку на год перед тем, как пойти учиться в дальше. Я думала, что поступлю так, чтобы быть с Тэйтом, но в действительности делаю это ради себя самой. Мне нужно взять перерыв; нужно понять, чего я хочу от жизни. Знаю, что тебя пугает целый год отсрочки, но обещаю, ничего не случится. Я не брошу учебу, обещаю тебе. Она меня дождется. Я просто хочу убедиться в том, что готова.

– И чем ты займешься? – спрашивает бабушка. Ее улыбка бледнеет.

– Точно не знаю… Еще не решила окончательно. Может, найду другую работу, может, возьму свои накопления и съезжу куда-нибудь – выберусь наконец из Калифорнии. Мне просто нужно время, чтобы понять, кто я и чего я хочу.

Мне кажется странным быть с ней настолько искренней, делать подобные признания. Но у меня такое чувство, что сейчас я могла бы рассказать ей о чем угодно.

Она молчит, а потом сжимает мою руку. Ее глаза блестят.

– Я когда-то мечтала поехать в Европу… перед тем, как забеременела. Но шанса мне так и не представилось.

Я киваю.

– Это мой шанс.

Скрипит кровать, когда она разворачивается ко мне и говорит:

– Ладно.

– Ладно?

– Возьми год – сделай все то, чего я не смогла.

– Ты серьезно?

Бабушка кивает и обнимает меня. Я чувствую, как моя футболка намокает от слез, и только потом понимаю, что она плачет.

– Спасибо, – говорю я, и говорю это от всего сердца. Никогда в жизни я еще не испытывала большей благодарности.

Сейчас конец сентября, и я снова в Лос-Анджелесе. Лео исполняется два года, и я прилетела домой, чтобы отпраздновать его день рождения вместе с семьей. Грохот и жара этого города привычны и в то же время невыносимы.

После окончания школы в июне я уехала. Взяла отложенные деньги, которые заработала в цветочном магазине, и купила билет на самолет в Европу, в один конец. Я не была дома четыре месяца – четыре месяца, которые пролетели очень быстро.

Теперь я дома, и Карлос лежит растянувшись на моей кровати и крутит вокруг пальца мою резинку для волос.

– Поверить не могу, что ты разгуливала по Европе одна, – говорит он, глядя на то, как я открываю чемодан и складываю в стопку грязную одежду, которую мне нужно постирать, пока я здесь.

– Я не настолько бесстрашна, как ты говоришь. По большей части я ездила на автобусе, с группами других туристов.

– Да, но ты останавливалась в хостелах и скорее всего ела багеты с сыром прямо из бумажного пакета.

– Так и было, – говорю я серьезным тоном. – Ты же меня знаешь. Такая я бунтарка.

Мы оба смеемся.

– И ты опять собираешься уехать? – спрашивает Карлос.

Я киваю и, оторвавшись от своего белья, смотрю на него.

– Я нашла в Вернацце работу в маленьком цветочном магазинчике на неполный день и чудесную недорогую комнатку в аренду. Прямо на берегу. Там так красиво, Карлос. Ты должен приехать ко мне в гости.