Аннэ Фрейтаг - Вечность в тебе

– Здорово.

Я смотрю ему в глаза. Они темные и серьезные. Как будто видели такие вещи, которые не должны были видеть.

– Жду не дождусь, – говорит мама.

– Да, я тоже.

Мы стоим на улице на морозе. Одна часть меня хочет сбежать, а другая не хочет прощаться. Мне нравится быть с Луизой.

– Куда тебе нужно? – спрашиваю я.

– В Blockhouse, – говорит она и указывает в сторону Людвигштрассе.

– Тебя проводить?

Она качает головой.

– Тебе это ни к чему.

«Но я хочу», – думаю я и вместо этого говорю:

– Ладно.

– Спасибо за пирог.

– Не за что.

– Ну, тогда, – она делает несколько шагов назад, – думаю, еще увидимся.

Звучит как смесь утверждения и вопроса.

– Да, – говорю я, не желая ждать до среды.

– Пока, Джейкоб.

– Пока.

Она разворачивается и идет прочь по улице. Несколько секунд я смотрю ей вслед. А потом тоже разворачиваюсь и иду в другую сторону.

Я быстро оглядываюсь, но Джейкоба уже нет. Наверное, он испытывает облегчение. Хотя то, как он мне улыбнулся, говорит обратное. А складка на лбу в виде Пи – за. Я сворачиваю на Людвигштрассе, и мне вдруг кажется, что последних часов на самом деле не было. И все это я себе просто вообразила. Как то состояние между сном и бодрствованием, когда реальность смешивается с грезами.

Мне уже давно ничего не снилось. Слава богу. От всего существуют таблетки. Я принимаю противотревожный препарат, и он меня попросту вырубает. Как переключатель. Через полчаса после приема я теряю сознание и больше ничего не чувствую. И не вижу снов. Меня нет. Как будто я мертва. Но потом я снова просыпаюсь.

Вот только то, что произошло сегодня, буквально только что, было настоящим. Мне это не приснилось. Джейкоб подарил мне кусок пирога. И горячий шоколад. Ни то, ни другое ничего ему не стоило, и Минг сказала бы, что это ничего не значит. Что важен поступок. И что время – самая дорогая валюта.

Минг. Мне нужно позвонить ей. Вообще-то я уже давно должна была это сделать. Задеревеневшими от мороза пальцами выуживаю из кармана мобильник, натягиваю капюшон пониже на лицо и перехожу к любимым номерам. Вообще-то, их всего три: ее, моей матери, и еще один – тот, что больше не используется.

– Ну наконец-то, – отзывается Минг еще до того, как я успеваю услышать гудок. – Все в порядке? Я волновалась.

– Прости, – говорю я. – Мне стоило объявиться раньше.

– Наверное. Но самое главное, что у тебя все в порядке. – Пауза. – При данных обстоятельствах. – Еще одна пауза. – Ты ведь в порядке, правда?

– Да, – говорю я, и это почему-то так и есть. Но в то же время – нет.

– И? Чем ты сегодня занималась?

– Я была на выставке послевоенного искусства.

– А разве ты туда раньше не ходила?

– Ходила.

И ее молчание спрашивает: «Это та, на которой ты была с Кристофером?»

А мое молчание тихонько отвечает: «Да».

Я продолжаю идти вперед, снег хрустит под моими ногами, и звуки проезжающих машин доносятся словно издалека. Они движутся медленно. Почти как в замедленной съемке.

– Минг? – говорю я.

– Хм, – отзывается она.

– Помнишь того мальчика из нашей школы? Того, с темными волосами, который еще ни с кем не разговаривал? Он учился в одной параллели с Кристофером.

– Ты имеешь в виду того, что перешел в нашу школу только в одиннадцатом классе? Красавчика с такими невероятными черными глазами?

– Именно, – говорю я.

– Конечно, помню, – отвечает Минг. – Такого парня не забудешь. – Короткая пауза. – А что с ним?

И тогда я рассказываю ей все. О первой нашей встрече у почтовых ящиков, потом о второй и бутербродах. И, наконец, о письме Кристофера, годовом абонементе на посещение Дома искусств, инсталляции Бойса и о Джейкобе, который вдруг оказался рядом со мной.

– Джейкоб, значит, – говорит она.

– Да, – говорю я.

– И какой он? Я имею в виду, в реале?

– Он хороший. И в то же время какой-то странный. – Пауза. – Он не особенно разговорчив.

– Ты тоже.

– Именно, – говорю я. – В том-то и проблема.

– Вы еще увидитесь? В смысле, вы обменялись номерами?

– Ты что, ненормальная? Мы случайно встретились. Я упомянула, что у меня день рождения, и тогда он предложил поесть пирога. Он просто старался быть вежливым.

– Значит, это было его предложение?

– Как будто бы я могла предложить что-то подобное.

– Тоже верно. И что теперь?

– И теперь ничего.

Светофор загорается зеленым, и я иду дальше.

– Думаешь, он чего-то хочет от тебя?