Николас Спаркс - Возвращение

Тогда-то я снова увидел девушку, бредущую по шоссе. На ней были футболка и джинсы. Она, похоже, почувствовала мой взгляд и мельком на меня посмотрела. Не улыбнулась, не помахала, а втянула голову в плечи, словно стараясь меня не замечать.

Пожав плечами, я вернулся к работе – если посыпание крыльца нафталином могло таковой считаться. Однако по неведомой причине я задумался о трейлерном парке, где жила незнакомка. Он находился в конце дороги, где-то в миле от моего дома. Вскоре после переезда я туда прогулялся – чисто из интереса. За несколько лет парк разросся, и мне захотелось посмотреть на новых соседей.

При взгляде на фургоны у меня мелькнула мысль, что по сравнению с ними дом моего деда – Тадж-Махал. Шесть-семь дряхлых, допотопных трейлеров беспорядочно ютились на площадке; поодаль виднелись обгоревшие развалины еще одного. Пожар оставил от него лишь черный, оплавленный остов, который никто не удосужился убрать. Меж покосившихся шестов уныло свисали бельевые веревки. Тщедушные куры что-то клевали, толкаясь среди ржавой техники и держась подальше от оголодавшего питбуля, прикованного цепью к старому бамперу. Пес клацал огромной, словно капкан, челюстью и лаял на меня так свирепо, что слюна во все стороны летела из пасти. Нехороший песик , помнится, подумал я. Интересно, кому могло захотеться жить в такой дыре? Впрочем, ответ был очевиден. Возвращаясь домой, я мысленно жалел бедолаг-соседей и корил себя за снобизм. Мне просто повезло больше, чем большинству – во всяком случае, по части денег.

– Вы здесь живете? – послышался голос.

Я поднял глаза: передо мной стояла девушка из трейлер-парка – похоже, возвращалась домой. Боясь подойти ближе, она замерла в нескольких ярдах от меня, – впрочем, достаточно близко, чтобы я разглядел россыпь едва заметных веснушек на ее щеках. На руках девушки виднелись синяки – видимо, бедняжка обо что-то ударилась. Особой красотой незнакомка не отличалась – в ее чертах сквозила какая-то незавершенность, отчего я снова подумал, что она еще подросток. По настороженному взгляду я понял: стоит мне приблизиться – и девушка убежит.

– Да, я здесь живу, – ответил я с улыбкой. – Правда не знаю, надолго ли задержусь.

– Старик умер, – произнесла незнакомка. – Тот, что жил здесь до вас. Его звали Карл.

– Знаю. Это был мой дедушка.

– Вот как. – Она засунула руку в задний карман джинсов. – Он угощал меня медом.

– Очень в его духе. – Наверняка я не знал, но почему-то захотел так сказать.

– Он часто обедал в «Фактории», – сообщила девушка. – Всегда был вежливым.

«Фактория [2] Факториями, или торговыми постами, в XV–XIX вв. назывались торговые поселения, образованные иностранными (чаще всего европейскими) купцами на территории другого государства или колонии. ленивого Джима» – невзрачный магазинчик, каких полным-полно в южных штатах, – существовала здесь дольше, чем я себя помню. Дедушка водил меня туда всякий раз, как я приезжал. В домике размером с гараж на три машины имелась крытая верандочка, а также продавалось все, начиная с бензина, молока и яиц и заканчивая рыболовными снастями, наживкой и запчастями для машин. Рядом стояла парочка допотопных бензоколонок – картой не расплатишься, – а еще в «Фактории» готовили еду на гриле. Однажды я нашел в магазине пакет с пластмассовыми солдатиками, зажатый между пачкой зефира и ящиком с рыболовными крючками. Товары безо всякой системы громоздились на полках или висели на стенах, однако я с детства считал этот магазинчик одним из крутейших на свете.

– Ты работаешь в «Фактории»?

Девушка кивнула.

– А зачем вы разбрасываете шарики от моли?

Я опустил взгляд на коробочку – совсем забыл, что ее держу.

– Утром видел на веранде змею. Говорят, нафталин их отпугивает.

Поморщившись, девушка отступила на шаг.

– Что ж, я просто хотела узнать, кто теперь здесь живет.

– Кстати, меня зовут Тревор Бенсон, – представился я.

Она подняла на меня глаза и, набравшись смелости, задала вопрос, который явно не давал ей покоя:

– Что у вас с лицом?

Конечно, она имела в виду шрам, тонкой чертой пролегавший от линии роста волос до подбородка. Я еще раз убедился, что девушка очень юна: взрослые обычно не спрашивали прямо, притворяясь, что ничего не замечают.

– Меня ранил минометный снаряд в Афганистане. Несколько лет назад.

– Ого. – Девушка потерла нос тыльной стороной ладони. – Больно было?

– Да.

– Ух, – снова выдохнула она. – Пожалуй, мне пора.