Ян Моран - Виноделы. Терпкий аромат любви

Однако нужно скрыть деятельность этого детектива. Катерине ничего не нужно из Италии!

После ужина Ава прошла в свою спальню отдохнуть. Она беспокоилась, что детектив так просто не сдастся. Весь день она раздумывала, как поступить. Женщина села за антикварный французский письменный стол. Открыла ящик и достала толстую пачку тисненой кремовой бумаги с вензелем «Миль Э’Туаль» в виде усеянной звездами виноградной лозы.

«Я напишу адвокату, – подумала она, поджав губы. – Я буду настаивать на отмене завещания!»

За окном полная луна посеребрила небо, и свет отражался на столе. Ава вздохнула. Конечно, у Катерины будут все основания для расстройства. Но если она не узнает, то и не пострадает. Как пострадала Ава.

С тех пор как дочь родилась, Ава защищала ее от боли и сердечных мук. Зачем Катерине, такой красивой современной девушке, у которой вся жизнь впереди, беспокоиться о том, что случилось так давно?

В Америке, подальше от глаз предков и их прегрешений, каждый может начать жизнь заново.

Покрытая эмалью ручка застыла над листом бумаги… Катерина вошла в этот мир с любопытством, сверкающим в ее ярких, с золотинками, зеленых глазах. После слов «мама», «папа» следующими были «почему?», «где?», «как?».

Долгом Авы как матери было присматривать за дочерью, помочь ей устроиться в жизни. Женщина закрыла лицо руками. Растить ребенка одной было крайне непросто.

Ава выглянула в окно и увидела белоснежного Винцо – итальянскую мареммо-абруццкую овчарку. Пес бегал кругами и вел себя странно. Вероятно, его заинтересовал лакомый аромат грызуна, бегающего по саду.

С тяжелым сердцем Ава осознала, что уже, наверное, слишком поздно отменять завещание. Она отложила ручку и помассировала ноющие суставы на руках. Работа на винодельне требовала физической выносливости. Катерина всегда трудилась рядом с матерью, прежде чем уехать в университет в Сан-Франциско. Ава скучала по дочери, но при этом боялась, что если та узнает правду, то больше никогда не заговорит с нею.

Правда! Уже более двадцати лет Ава рассказывала лишь тщательно отредактированную ее часть. Если Катерина узнает ее секреты, то последствия могут быть разрушительными. Она сжала руки и заметила, что они дрожат.

Ава закрыла лицо руками. Почему люди не могут жить хорошо в одиночку?

Промчавшись вверх по дороге вдоль горы Хауэлл, Катерина свернула на дорожку из гравия, ведущую к величественному каменному шато, стоящему посреди материнского земельного участка.

Подъезжая, девушка наблюдала, как серебристые тени пляшут между рядов высохших виноградных лоз. Катерина всегда считала, что при свете луны они похожи на маленьких гномов.

После приветствия мать повела ее в винный погреб на дегустацию перед ужином.

Катерина решила, что лучшего места для того, чтобы рассказать о Марисе, не найти. Там никто не услышит звуков неизбежной ссоры.

– Какие чудеса мы будем пробовать сегодня? – спросила Катерина, присаживаясь на стул ручной работы и ожидая, пока мать нальет ей вина.

– А что это за наряд? – Ава вопросительно подняла четко очерченную бровь, окинув взглядом одежду, в которую Катерина облачилась, прежде чем выехать из Сан-Франциско.

Девушка выпрямилась под оценивающим взглядом матери. На ней было белое хлопчатобумажное платье с каймой и жакет в тон. Надевая жемчужное ожерелье, Катерина поняла, что неосознанно выбрала наряд девственницы для своего признания. Хотя какая разница? По сравнению с ней, мать выглядела гораздо более элегантно в узком шелковом платье с декольте, естественно, цвета бургунди.

Погреб был сконструирован в старо-европейском стиле, причем при закладке использовались те же камни, что и для строительства дома. Вокруг было полно стеллажей для созревания вина.

Несмотря на то, что воздух в подвале был куда прохладнее, чем на залитых солнцем долинах Напа, Катерина чувствовала, что вспотела.

Девушка нервно наблюдала, как мать, не показывая этикетку, открывает бутылку, и поняла, что эти магические манипуляции оставили неизгладимый след в ее памяти.

Отточенное движение запястья, особое выражение лица с поднятым подбородком. Уверенный щелчок вытаскиваемой пробки – нельзя повредить ее структуру. Затем изучение бутылки: темные глаза давно научились немедленно замечать малейшее несовершенство.

Вдохнуть запах пробки, практически незаметно одобрительно кивнуть.