Элизабет Бикон - Возвращенная любовь

– Я ехала не по почтовому тракту.

– Это почему же?

– Это вас не касается.

– Хотите, чтобы утром я отправил вас в ближайший населенный пункт, откуда вы, хромая, снова сможете пуститься в неразумные эскапады? Как я могу повернуться спиной к такой женщине, как вы, и позволить ей бродить по округе? Вы представляете, куда идти, не лучше моей трехлетней дочери.

– Я знаю, что делать, – заявила Фрея тоном повелительницы.

– Великолепно. Вы только что известили совершенно незнакомого человека, что никто не заметит, если вы исчезнете навсегда. Значит, я мог бы умыть руки, дурно обойдясь с вами или воспользовавшись удобным случаем. Что скажете на это? Принцесса Утрата, мне кажется, моя Сэлли соображает намного лучше вас.

Фрея смутилась, поняв, что мужчина прав и она полностью в его власти, но тут же вернулась к привычному образу мыслей, то есть что она права, а все остальные ошибаются. Она приосанилась и одарила его надменным взглядом, достойным его бабушки, вдовствующей герцогини Деттингемской, когда та пребывала на вершине славы. Задаваясь вопросом, доводилось ли этой аристократке встретить хоть одну леди, которая могла бы смутить ее взглядом и не стала бы терпеть глупых разговоров, Рич решил не выдавать своего восхищения холодным достоинством, с которым Фрея глядела на него. Он любил бабушку больше остальных членов семьи и поэтому неожиданно нашел ледяное спокойствие этой нежеланной гостьи привлекательным.

– Я доверяю вам, – наконец спокойно заявила Фрея.

Рич почувствовал, что на его плечи легла еще одна ноша, и едва не издал горестный вздох.

– И правильно делаете, – тут же согласился он. – Я не убийца и не могу вообразить ничего более отвратительного, чем принуждать женщину против ее воли.

– Видно, я соображаю не так уж плохо, как вы считаете, – смело парировала она.

Рич отметил синие тени под глазами своей гостьи и заметно побледневшее лицо и понял, что лишь благодаря силе духа ей удается сидеть прямо.

– Утрата, так это или нет, я вижу, ваши силы иссякли, – заметил он тем же тоном, каким разговаривал со своей строптивой маленькой дочкой, когда та была готова заснуть стоя, после долгого дня, заполненного озорством и шумными играми.

Фрея подняла голову и уже собиралась поклясться, что свежа как огурчик и готова пуститься в новые приключения, но вдруг поникла, будто уступая страшному изнеможению. Так же случалось с Сэлли, которая засыпала за ужином, едва успев заявить, будто ничуть не устала. Опасаясь, что Утрата вот-вот перенесется в царство грез таким же образом, Рич снова поднял ее на руки.

– Не шумите, – приказал он, по глазам догадавшись, что силы покинули ее.

Фрея сердито взглянула на него. Рич признал, что у нее это хорошо получается, и кивком указал на потолок, напоминая, что в этом доме они не одни, кому хочется спать. Заметив, что тело гостьи расслабилось во время краткого пути от камина до кровати, он почувствовал, как в нем просыпается особый интерес. Он снова видел в ней весьма желанную молодую женщину, однако подавил воспрянувший дух сластолюбца.

– Я лучше перевяжу вашу ногу как следует, иначе придется провести неспокойную ночь на влажной постели. – Рич усадил гостью на край кровати и еще раз опустился на колени перед ее исцарапанными ногами. – У Кейзиа есть дурнопахнущая мазь, которая мигом избавит вас от этих волдырей. Утром я возьму у нее немного этой мази, так что вам будет совсем не больно ходить, когда заживет лодыжка.

– Кто эта Кейзиа? – спросила Фрея.

Ричу показалось, что ей удалось внятно произнести эти слова лишь благодаря упрямой решимости побороть страх и изнеможение.

– Не разговаривайте, – сурово произнес он, понимая, что придется раздеть ее. – Поднимитесь, – приказал он, будто разговаривал с Сэлли, и, веря, что может обмануть себя, вообразил, будто перед ним ребенок, а не зрелая и очень желанная женщина. Он пытался дольше сдерживать бушевавшие внутри страсти, чтобы без приключений уложить ее спать.

Фрея дулась и твердила себе, что все происходит так, будто она вернулась в детскую комнату, тем не менее поднялась на матрасе, набитом перьями, и тут же ощутила боль в лодыжке и волдыри на ногах. Она вздрогнула, когда Рич снял с нее пояс, расстегнул одежду, аккуратным и ловким движением стянул когда-то покрытое красивыми узорами платье. Фрея тут же вспомнила, что у хозяина дома наверху спит маленькая девочка, за которой он явно ухаживал сам.