Бронвин Скотт: Самый желанный любовник Лондона

– Ты блефуешь, как и она, – презрительно ухмыльнулся Ласка. – Я не верил ей и не верю тебе. – Он крепко стиснул шею Алины, и та с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Чэннинг пожал плечами и снова принялся ходить по комнате.

– Конечно, она работает с нами, но ты преувеличиваешь ее значение, мы пришли сюда за Сеймуром. И за тобой. – Чэннинг решил использовать негодяя против него самого. Ласка убил Сеймура из предосторожности, желая защитить себя. Ради спасения собственной шкуры он готов на все.

Чэннинг дошел до конца комнаты. Теперь ему надо повернуть и идти в обратную сторону, и тогда Ласке придется повернуться к нему. И в какой-то момент, где-то посреди этой комнаты, Чэннингу возможно посчастливится застать его врасплох.

– Алина, дорогая, ты знаешь, что делать, – сказал Чэннинг, надеясь, что она догадается о его плане. – Ты ведь знаешь свою роль в этой игре. – Пусть Ласка испугается. Ведь в душе этот тип был трусом.

Чэннинг развернулся с изяществом, отточенным на балах, следя за каждым шагом Ласки. Ласка тоже развернулся, но от его неуклюжего движения Алина потеряла равновесие и покачнулась. Резко присев, она рванулась в сторону от своего мучителя, когда тот ухватился за стул, чтобы устоять на ногах. На один лишь краткий миг его левая сторона тела оказалась открытой для нападения. Чэннинг выстрелил. У него не было времени целиться, пришлось стрелять наугад. Он не хотел убивать врага, лишь ранить и обезвредить его.

Но, вероятно, та же мысль пришла в голову и Ласке. Чэннинг услышал крик Джойслина, краем глаза уловил стремительное движение, услышал оглушительный звук выстрела и упал, чувствуя обжигающую боль в плече. Он выронил пистолет, схватившись за раненое плечо. Его ладонь окрасилась кровью. Чувствуя, как силы стремительно покидают его, он подумал об Алине. Он должен защитить ее, должен увести ее отсюда, пока окончательно не лишился сил.

– Алина… – Его голос сделался хриплым и еле слышным. Он попытался говорить громче, но не смог.

Алина, Джойслин и Ник окружили его.

– Помогите ему. Алина, мы должны выбираться отсюда. – Голос Ника был резким от волнения. – Помоги мне, Чэннинг, постарайся встать. Мы отвезем тебя домой.

– Неужели все так плохо? – попытался пошутить он, но силы окончательно покинули его, и мир погрузился в темноту.

Алина вскрикнула и принялась звать его по имени.

– Ты не умрешь из-за меня, Чэннинг, ты меня слышишь? Не умрешь!

Нет, он будет жить ради нее. Все будет хорошо. Но не сейчас. Сейчас ему надо отдохнуть. Алина в безопасности, Сеймур мертв, а ему пора отдохнуть. Теряя сознание, он упал в объятия Ника.

Алина готова была убить его за то, что он напугал ее до смерти. Последние три дня были худшими в ее жизни, думала Алина, разглядывая свое отражение в зеркале. Она неотлучно оставалась у постели Чэннинга, пока он не пришел в сознание. Врачи с самого начала не сомневались, что, если удастся избавиться от жара, рана заживет быстро. Все было гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд, но Чэннингу повезло. Пуля прошла навылет. Алина это знала, но все равно сходила с ума от тревоги.

Графиня расправила юбку простого зеленого платья. Она испытывала странное, но вполне понятное волнение. Сегодня они впервые увидятся после того, как оба окончательно пришли в себя. Ему разрешили сидеть в кресле, а она впервые после истории с Сеймуром смогла как следует выспаться. Опасность миновала, но между ними осталось множество недомолвок. Алина остановилась перед его дверью и постучала, прежде чем войти внутрь.

Чэннинг ждал ее, и при взгляде на него Алина не смогла сдержать улыбку. Даже рана в плече не мешала ему великолепно выглядеть. Он был одет в рубашку и жилет, его золотистые волосы были аккуратно причесаны. Он решил обойтись без сюртука, но эта маленькая небрежность не мешала ему выглядеть, как обычно, безукоризненно.

Алина приблизилась к нему. Она присела у его ног и взяла его за руку, желая прикоснуться к нему, убедиться, что это не сон.

– От тебя глаз не отвести, Чэннинг Деверил. – Она улыбнулась, чувствуя невероятное облегчение. Она и представить не могла, что так сильно растрогается, увидев его живым и здоровым, ее прекрасного, драгоценного английского льва. А затем, о ужас, она расплакалась уже во второй раз.

– Почему ты плачешь? Все кончено, Алина. Иглтон во всем признался юридической команде Финна. Синдикат уничтожен. – Здоровой рукой он погладил ее по голове.