Барбара Картленд: Любовь всегда права

Норман Мелтон сидел за письменным столом, перелистывая страницы контракта, который лежал перед ним в ожидании его подписи.

– Ну, кажется, мы справились, Джонсон, – наконец сказал он, не поднимая глаз от бумаг.

– Да, сэр Норман.

– Вы внесли все исправления, которые мы обговаривали с Миллером?

– Да, сэр Норман.

Он взял ручку.

– Этот день следует отметить в наших анналах как праздничный. Это самая удачная сделка из всех, что когда-либо заключала наша компания, или из тех, что ей когда-либо удастся заключить.

– Да, сэр Норман.

Сэр Норман с досадой бросил ручку на стол.

– Черт бы вас побрал, Джонсон! Неужели вы не можете произнести ничего, кроме «да»? Пришлите ко мне Миллера. Нет, подождите, я позвоню, когда он мне понадобится.

С удрученным выражением лица Джонсон вышел из комнаты.

Оставшись в одиночестве, сэр Норман поднялся на ноги и подошел к окну. Он чувствовал, что весь на нервах, и недоумевал, почему сегодня его так раздражает обычная манера Джонсона отвечать односложно.

Норман привык сдерживать эмоции в присутствии подчиненных. Он хорошо помнил те годы, когда сам ненавидел крикливых начальников.

Несмотря на всю свою добросовестность, Джонсон принадлежал к той породе секретарей, которая была Норману не по душе. Он считался незаменимым, и все же его безликость давно действовала хозяину на нервы.

– Мне нужно отдохнуть, – проговорил сэр Норман, глядя на оживленный двор через окно кабинета.

Только что прозвучал гудок, возвестивший об обеденном перерыве. Люди толпами повалили из цехов, на ходу надевая пальто, доставали из карманов бутерброды или с облегчением закуривали.

Высоко над зданиями красовалась большая вывеска: «Автомобильные заводы Мелтона».

От двора его отделяло целых четыре этажа, и, глядя вниз, сэр Норман на какой-то миг почувствовал, будто он, директор и председатель этой огромной фабрики, может контролировать судьбу каждого работавшего на него человека.

– Я – часть их, я один из них, – пытался уверять себя сэр Норман.

Но он знал, что это только иллюзия. Он давно отдалился от этих людей и уже не имел ничего общего со своими бывшими товарищами, не имел никакого отношения ни к их жизни, ни к их работе.

Он был хозяином.

Он помнил свои собственные чувства, когда, еще юношей, пришел работать на этот завод – тогда это было маленькое мрачное здание – и впервые увидел Эдварда Буллера, одетого в черное пальто.

Тогда он вряд ли мог себе представить, что через двадцать девять лет займет место Буллера и завод будет носить его имя.

Сегодня был день его величайшего триумфа.

Он даже не осмеливался до конца поверить, что добьется для своей фирмы правительственного контракта на «теневой» завод, однако у него все получилось.

Как только лежащий у него на столе контракт будет подписан, пойдут заказы на новые здания, новое оборудование, и появится по меньшей мере пять тысяч новых рабочих мест. Это была победа, ради которой он работал почти три месяца.

По сравнению с большими, крупными фирмами, которые принимали участие в программе переоснащения, его завод был относительно небольшим.

По всей стране насчитывалась около дюжины подобных заводов. У чиновников не было никаких оснований выбрать именно этот – разве что его директора отличали напористость, неординарное мышление и умение предвидеть события. Именно эти качества требовались для успеха в работе.

За последние пять лет дела «Мелтон мотор компани» шли невероятно успешно.

Акции выросли в цене настолько, что собрания акционеров превратились в праздничные мероприятия, с бесконечными здравицами и победными спичами.

Но в свой сорок второй день рождения председатель проснулся с ощущением, что пополнил ряды пресыщенных жизнью миллионеров.

Только теперь, получив правительственный контракт, Норман Мелтон понял, как нужна была ему эта работа, как хотелось ему заполучить в свои руки что-то новое, найти выход своей энергии, которую он тратил на пустяки.

В течение последней недели Норман чувствовал, что находится на грани нервного срыва.

Впервые его начало угнетать чувство ответственности. Норман уже почти боялся того, что затеял. Это было такое крупное дело; ничего подобного ему раньше совершать не доводилось.

Он отвернулся от окна и закурил. Над камином висел небольшой рисунок, на котором неумелой рукой была изображена старая фабрика Буллера.