Барбара Картленд: Любовь всегда права

А еще он понял, что она напугана, растеряна, что она мучается сознанием того, что кокетство сыграло с ней злую шутку, что, несмотря на всю свою красоту и привлекательность, она не способна вернуть себе то, от чего так скоропалительно отвернулась.

Мир, в котором она ощущала себя королевой только потому, что этим титулом наградила ее красота, в одночасье рухнул. И она тоже чувствовала себя одинокой, только без той внутренней силы, какой был наделен он, без того жизненного опыта, который помогал ему гордо нести бремя своего одиночества.

– Как ее жалко, – пробормотал он себе под нос и неожиданно для себя добавил: – И я все еще ее люблю.

Карлотта сделала ему больно, и все же он любил ее. Его по-прежнему тянуло к ней, по-прежнему не оставляла надежда, что благодаря ей он обретет второе дыхание, что он будет защищать ее от жестокого мира, научит быть счастливой.

Норману казалось, что самолет летит слишком медленно. Ему же хотелось как можно скорее вновь оказаться рядом с ней, вновь увидеть ее, услышать ее голос.

Норман еще раз задал себе вопрос, правильно ли он поступает. Он слышал, как Карлотта сказала, что не любит его, что она вышла за него исключительно из-за денег.

Так неужели, несмотря на все это, в глубине его души еще теплится любовь к ней? Зачем губить свою жизнь ради женщины, для которой он ничего не значит?

Норман попытался отвлечься, подумать о чем-то другом, вспомнил, что торопится, чтобы сообщить жене, которая его не любит, что ее приемная мать при смерти.

Но, несмотря на эти грустные мысли, несмотря на весь здравый смысл, погоня за Карлоттой в некотором смысле была для Нормана чем-то вроде погони за счастьем. В последнее время он всеми доступными ему средствами пытался завоевать ее любовь. И если на этот раз он потерпит поражение, это будет полный крах, крушение всех надежд…

Интересно, не давал ему покоя вопрос, что же Карлотта сказала Билли? Как ни странно, он был даже рад тому, что она взяла мальчика с собой. Это заставит ее быть более осмотрительной. Вряд ли она станет ввязываться в авантюры, когда рядом Билли.

Она опережала его на три часа, и Норман еще раз бросил взгляд на часы, чтобы убедиться, что не опаздывает к отплытию. Ветер был против него, аэроплан летел не так быстро, как ему бы хотелось.

Тем не менее крылатая машина неуклонно держала курс на юг, то и дело попадая в воздушные ямы, дергаясь и покачиваясь.

Когда наконец они приземлились в аэропорту Саутгемптона, было около часа дня. Там Нормана уже поджидал автомобиль. Он заранее распорядился, чтобы его встретили в аэропорту.

– В порт! – приказал он, садясь в машину.

Понадобилось какое-то время, чтобы протиснуться сквозь узкие, запруженные транспортом и людьми улочки Саутгемптона, пока наконец они не подъехали к причалу. Пассажиры уже начали посадку, а их багаж тем временем грузили в трюм лайнера.

Как всегда в такие минуты, на причале царила суматоха, сопровождающая отплытие огромного океанского корабля.

Норман подошел к кассе, чтобы навести справки. Он не знал, путешествует Карлотта под девичьей фамилией или все-таки под его. После небольшой заминки ему сообщили номер ее каюты. И Норман бросился на поиски беглянки.

У двери каюты он постучал. Ему никто не открыл, однако негромкий голос сказал: «Войдите».

Норман открыл дверь. На кровати с несчастным видом сидела Карлотта. Рядом Билли возился на полу с какой-то механической игрушкой.

Он первым увидел Нормана. С радостным воплем мальчуган вскочил на ноги и бросился к нему.

– Я плыву на большом колабле! – пояснил он. – В Амелику!

Карлотта подняла глаза и встретилась взглядом с мужем.

– Почему ты надумала уехать? – спросил он.

Голос его прозвучал негромко, но строго.

– Потому что… я так… несчастна, – пролепетала та, даже не пытаясь подбирать слова.

– Прости меня, Карлотта, – произнес Норман. – Слышишь, прости.

Она отвернулась.

– Поздно… теперь уже поздно… Ты меня никогда не простишь… Я больше так не могу… Ситуация безнадежна, совершенно безнадежна…

Норман подошел к ней и положил ей руки на плечи. Она слегка вздрогнула от его прикосновения, а затем словно окаменела.

– Карлотта, – произнес он. – Тебе надо вернуться в Лондон, причем немедленно. Из-за Магды. Она очень плоха.

Карлотта издала негромкий вскрик, точно раненое животное.

– Магда! Больна! Что случилось? Говори же скорее!

Норман взял ее руку в свою большую ладонь.