Оливия Дрейк - Если башмачок подойдет…

– Это означает да, да, тысячу раз да! О, Саймон, я так сильно тебя люблю! Почему бы еще, как ты думаешь, я позволила тебе подобные вольности в тот день в гостевой спальне?

Его глаза сверкнули.

– Я думал, ты просто не смогла устоять перед моим непревзойденным искусством любовника.

– Ну что ж, я действительно не могу отрицать, что ты мастерски действуешь своим ртом и руками.

Соблазнительно улыбаясь, она провела кончиком пальца по его влажным губам, и он улыбнулся в ответ, глядя ей прямо в глаза. Страстное желание охватило ее. Какое счастье, что уже не было необходимости себя сдерживать. Его ладони медленно блуждали по ее груди и пояснице, разжигая ее страсть к нему, и девушка прошептала:

– Нам ведь не нужно возвращаться в бальный зал прямо сейчас?

Как только она это сказала, часы на каминной полке пробили полночь. Его руки мгновенно замерли, и он пристально посмотрел на часы.

– Нет, мы должны идти немедленно, иначе мы пропустим наш главный танец.

Она потерлась о него бедрами.

– Мы можем потанцевать прямо здесь, только вдвоем.

Саймон слегка опустил ресницы, и его взгляд откровенно сказал ей, как сильно он желает ее. Затем он крепко сжал челюсти и упрямо отстранился от нее.

– Как ни соблазнительна ты, любовь моя, я твердо намерен танцевать с тобой перед всем обществом. Праздничный ужин – самое подходящее время объявить о нашей помолвке.

Он подвернул лампу, взял Аннабелл за руку и вывел ее из кабинета, заперев за собой дверь.

Когда они рука об руку шли по темному коридору, Аннабелл попыталась понять, почему ей так не нравится идея во всеуслышание объявить об их столь важном решении прямо сейчас.

– Разве обязательно сообщать эту новость сегодня? Почему мы не можем пока хранить ее в секрете?

Он удивленно взглянул на нее.

– Зачем же ее скрывать? Я хочу, чтобы весь свет знал, что ты моя невеста.

– Они узнают об этом достаточно скоро. – Чтобы успокоить его, она погладила его по щеке. – Саймон, ты не должен забывать, что я всего лишь гувернантка. Хуже того, я ничего не знаю о своей семье. Из того, что мне известно, я вполне могу оказаться внебрачной дочерью разбойника с большой дороги. И поскольку люди в этом бальном зале судят всех в первую очередь по их родословной, многие сочтут меня охотницей за состоянием.

– Пусть только попробуют, – решительно заявил он. – Я им живо вправлю мозги.

– Я не сомневаюсь, что ты защитишь меня. Но я не хочу испортить этот чудесный вечер сплетнями и дурными пересудами. Он слишком особенный для нас. – Чувствуя, что он готов уступить, она добавила: – Кроме того, есть человек, который должен первым узнать об этом.

Лукавая улыбка тронула его губы.

– Николас?

Аннабелл утвердительно кивнула.

– Он был страшно расстроен, что не увидит бала, и я обещала ему, что приду в полночь с угощением и разбужу его. Он спросил, не придешь ли и ты тоже. Ты придешь?

Саймон схватил ее в объятия и поцеловал в лоб.

– Все будет так, как ты пожелаешь, любовь моя. Но сначала мы потанцуем. Я на этом настаиваю.

– Да. О да.

Они поспешили в бальный зал и обнаружили, что все танцоры уже собрались и пребывают в ожидании. Аннабелл беспокоилась, что они пропустят начало танца, но Саймон уверил ее, что музыканты не начнут играть последний танец до его прибытия. Когда они ступили на танцевальную площадку, по залу прокатился глухой гул. Многие гости удивленно уставились на них, дамы перешептывались, прикрывшись веерами.

Мельница слухов уже была запущена на полную мощность.

Аннабелл высоко подняла голову, и они заняли позицию для вальса. Саймон тесно прижал ее к себе. Когда она положила руку к нему на плечо, сапфир на ее пальце ярко блеснул в свете свечей. Заметит ли кто-нибудь из гостей, что у нее теперь появилось кольцо? Станут ли они спрашивать друг у друга, было ли оно у нее в начале вечера?

Пусть интересуются. Она не собирается их просвещать. Сегодняшний вечер только для нее и Саймона.

Как только музыканты заиграли, он улыбнулся ей, и весь остальной мир мгновенно исчез. Она больше не замечала ни толпу зевак, ни другие пары на танцевальной площадке. Существовали лишь они двое, кружащиеся по залу под музыку. Впервые она почувствовала себя свободной немного заигрывать с ним, подобно остальным леди и джентльменам.

– С вами гораздо приятнее танцевать, милорд, чем с девочками в академии, где я выросла.

– Как утешительно слышать, что мое искусство выигрывает в сравнении с умениями девочек-подростков.