Юлина - Башмачок

Капуана Луиджи

Башмачок

Жил да был старый торговец деревянными башмаками. Бродил он по городам и весям, гоня перед собой дряхлого, худущего, облезлого осла, навьюченного двумя корзинами с башмаками всех размеров.

Осел на перекрестках останавливался, и хозяин начинал выкрикивать:

— Башма-а-аки! Хозяйки, кому башма-а-аки?

Откуда только брался у него такой зычный голосище? И, словно его крика было мало, тут же раздавался рев осла:

— И-а! И-а! И-а!

И в довершение всего им принимались вторить дети:

— ...Ма-а-аки!.. И-а! И-а!.. Ма-а-аки! И-а! И-а!

Кто хохотал, кто злился. Но разве помешаешь бедному старику зарабатывать на жизнь?

— Чтобы нам не слышать больше этих криков, — пришло кому-то в голову, — купим у него все башмаки, и пусть уходит.

— И куда их денем?

— Сами будем продавать.

Собрали они денег и говорят башмачнику:

— Кум, послушайте! Давайте договоримся полюбовно — отдайте нам весь товар.

— Башмаки я продаю попарно. И сколько пар у вас?

— Не перечесть.

— Как? Две корзины с башмаками — и не перечесть?

— Попробуйте. За сотню пар — три золотых блестящих королевских головы.

Он имел в виду три золотые монеты той поры, каждая достоинством, ну, скажем, двадцать лир.

— Что ж, будь по-вашему!

И принялись они считать: пара, две, десяток — и так до ста.

— Вот три золотых блестящих королевских головы!

Башмачник сунул их в карман и снова стал считать: пара, две, десяток... сотня!

— Вот три золотых блестящих королевских головы!

Все выше вырастала груда посередине улицы, но корзины так же были доверху набиты башмаками всех размеров.

Три покупателя смотрели друг на друга, побледнев от ужаса.

— Еще? — спросил башмачник.

— Еще! — ответили сердито все трое.

И вновь старик считает: пара, две, десяток... сотня!

Так, значит, правда их не перечесть?

«Колдовство!» — подумали те трое, которым уже нечем было оплатить последние сто пар, глядя в изумлении на груду башмаков и на заполненные до краев корзины, из которых словно и не брали ни единой штуки.

В это время проезжала королевская карета. Из-за завала ей пришлось остановиться.

Видя, что вокруг груды башмаков собралась толпа, король спросил:

— Что там случилось?

Те трое бросились подле кареты на колени:

— Ваше Королевское Величество, восстановите справедливость! Этот колдун нас одурачил!

И рассказали, что произошло. С королем в карете был и шестилетний королевич. Увидев башмаки, он стал кричать:

— Хочу башмак! Хочу башмак!

Башмачок для королевича будто сделан на заказ.

Вот такой же, ей как раз, пожелает королевна.

Башмачок, башмачок, он не узок, не широк.

И старик протянул королевичу серебряный башмачок с золотыми полосками, похожий на драгоценное украшение. Обрадовался королевич, захотел его примерить. Оказалось — точно впору, будто на него и шили.

Те трое — снова на колени и давай просить:

— Ваше Королевское Величество, восстановите справедливость! Одурачил нас колдун.

Но король, весьма довольный подарком королевичу, ответил:

— Кому недостает ума, сидел бы дома. И велел кучеру погонять.

Королевская карета проехала по груде башмаков, немало раздавив. Ей вслед раздался крик башмачника и рев осла:

— Башма-а-а-аки! Хозяйки, башма-а-аки!

— И-а! И-а! И-а!

Тут король сообразил, что он никак не отблагодарил старика за подарок, и послал на розыски слугу. Но башмачника как не бывало, и куда он подевался, никто не знал.

С тех пор ни о башмачнике, ни о его осле не было ни слуху ни духу.

Королевич, вечером ложась в постель, башмак снимать не захотел. Королева, которая боялась,что испортит сына, если будет потакать его капризам, сказала:

— Обутыми не спят!

И попыталась снять башмак. Но не тут-то было — он сидел так плотно, что королевич после каждого рывка кричал:

— Больно, мама! Больно! Так и не сняли.

Мог ли королевич быть обутым лишь наполовину? И повелел король, чтобы придворный ювелир изготовил для него второй такой башмак. Но если тот, что подарил старик башмачник, был впору королевичу уже полгода, тот, который сделал ювелир, приходилось каждый месяц заменять. Без колдовства, конечно, тут не обошлось, и та троица, что пала на колени у кареты и взмолилась королю, была права. Раскаялся король в том, что не внял их жалобам, и припомнил слова старика:

Башмачок, башмачок, он не узок, не широк.

Король и королева этих чар боялись как огня, несмотря на то что годы шли, а с королевичем ничего дурного не случалось. Наоборот, он рос красивым и здоровым, вот только что ни месяц приходилось вновь заказывать ему у ювелира башмачок из серебра. А тот, что подарил башмачник, сверкал так, будто бы его надели в первый