– Прелестное платье, Энджел! – Он пожал мне руку и повернулся сфотографировать мою мать и Луизу на фоне торта. – Какой красивый торт.
– Я попрошу! – Мать выставила руку, не давая ему фотографировать. Грейс сниматься не понравилось – она немедленно раскричалась. – Сейчас, пожалуйста, никаких снимков.
– Да, у нас тут не совсем еще все готово, – сказала я, с силой потерев глаза и поморгав. – Может быть, вы пойдете пока снимать приготовления в саду или, ну, я не знаю, проверите, как установлен свет?
– Откровенно говоря, – начал Демиан, как ни в чем не бывало щелкая вспышкой каждые пять секунд, – я не снимаю свадеб. Я все больше редактирую и печатаю. Но меня попросил приятель моего знакомого. Раз я взялся, хочу теперь быть в гуще событий. Мне нравится следить за развитием сюжета.
Блестяще, теперь у меня еще и папарацци в качестве свадебного фотографа!
Я уже хотела прямо сказать Демиану, куда он может засунуть свою камеру, но тут Дженни закончила разговор с миссис Стивенс традиционным пожеланием «катитесь ко всем чертям отсюда!», из-за которого мать теперь наверняка исключат из Женского института [33], и обняла меня за плечи, проведя мимо доморощенного папарацци.
– Энджи, детка, – сказала она мне значительно спокойнее, чем местной семидесятилетней кондитерше, хотя вид у Дженни был измученный. – Иди наверх и сними это чертово платье, пока я тебя не прибила, о’кей?
– Не снимается, – прошипела я. – Чертова молния застряла!
Щелчок, вспышка.
– Трогательный момент объятий невесты и ее главной подружки, – прокомментировал фотограф, глядя на экран своей камеры. – Прелестно.
– Главной подружки? – переспросила Луиза. – Дженни у тебя главная подружка?
– Нет, – быстро ответила я. – Вы у меня обе главные.
– Так не бывает! – Дженни сложила руки на груди и посмотрела на Луизу взглядом, который я предпочла бы не видеть. – Тебе надо выбрать одну.
– Прекрасно, тогда Грейс моя главная свидетельница! – Я забрала малышку у Луизы, и она сразу перестала плакать. – Видали? А теперь мне и моей главной подружке нужен покой. Прекратите препираться, вы обе!
Щелчок, вспышка.
– Не могли бы вы прекратить нас снимать? – попросила Дженни самым вежливым тоном. – К тому же вы опоздали.
– Да я же просто золото, а не фотограф! – подмигнул Демиан. – Погодите, к концу дня вы меня полюбите!
– К концу дня тетя Дженни отлюбит его уже пару раз, – прошептала я Грейс. Она хихикнула. Я тоже хихикнула. И тут ее вырвало на мой джемпер.
– И ты, Грейс? – с укором обратилась я к покрытому рвотой младенцу. – В таком случае ты разжалована в простые цветочницы.
– Дай мне ее, – сказала Луиза, забирая свое ненаглядное чудо. – Иди наверх, готовься.
* * *
Следующий час мы делали вид, что у меня не огромная булка вместо свадебного торта, что платье не помялось и не пахнет кислым маслом и младенческой отрыжкой и что все идет по плану, как на любой другой нормальной свадьбе.
Дженни уложила волосы мне, я – Луизе, а к волосам Дженни не прикоснулся никто, потому что они и так выглядели идеально. После прически настала очередь макияжа. Дженни каким-то образом смогла убрать все несовершенства, которые еще были заметны, и сделала из меня самую настоящую зардевшуюся невесту. Для этого понадобилась половина ассортимента «МАК» и столько кисточек, что можно было перекрасить Сикстинскую капеллу, но мне было наплевать. Я выглядела собой, только гораздо красивее. Волосы ложились на плечи небрежными волнами, несколько передних прядок были заколоты на затылке. С такой сияющей кожей и простой, словно бы полураспустившейся укладкой я будто недавно вернулась с очень фешенебельной пробежки. Это было красиво. Демиан щелкал своей камерой как заведенный, пока мы суетились, хохоча и угрожая друг другу блеском для губ. Настроение поднялось. Все было, как на тех свадьбах, которые показывают по телевизору, и мне стало легче.
– Ох, у тебя же должно быть что-то старое и что-то новое! – Дженни схватила Луизу за локоть: – У тебя?
– По-моему, все у Аннет! – Луиза высунула голову в коридор и звала мою мать до тех пор, пока та бегом не поднялась по лестнице.
– Что еще стряслось? – спросила она, запыхавшись, очень красивая в своем платье от Дианы фон Фюрстенберг. Неловко говорить, но она выглядела сексуально. Папа будет приятно поражен.
– Мы хотели вручить Энджел ее подарки, – еле слышно промычала Луиза. Даже я едва расслышала. – Что-то взятое, что-то синее, помните?
Читать дальше