Люси Гордон: Две женщины, одна любовь

– Не проси об этом. Умом я понимаю, что ты не виновата, но… Как тебе объяснить?

– Поговорим, когда увидимся снова, – сказала Терри, хотя в душе не было уверенности, что они когда-нибудь встретятся.

Она сделала несколько шагов и оглянулась. Леонид все еще стоял, глядя ей вслед. Терри улыбнулась и послала воздушный поцелуй, но он не пошевелился. Перед выходом на посадку она снова обернулась. Он не двинулся с места, только низко опустил голову в немом отчаянии. Едва различая дорогу сквозь застилавшие глаза слезы, Терри пошла вперед.

Вернувшись в Англию, Терри не избавилась от навязчивых мыслей о трагедии Леонида. Ее сердце разрывалось от жалости к нему. В жестокой борьбе за богатство и успех он не знал пощады, но перед ней покорно склонил голову.

С детства дорогие ему люди отвергали его. Человек, которого он считал отцом, вышвырнул его из своей жизни, а родной отец никогда по-настоящему не знал его. Любовь Вареньки очень скоро обернулась беспомощной зависимостью – она принимала его заботу, но ничего не могла дать взамен. В результате, по собственному признанию, Леонид научился избегать привязанности, полагая, что и сам не способен вызывать глубокие чувства. «Отвергай прежде, чем отвергнут тебя» – стало его девизом.

Все изменилось, когда она появилась в его жизни и сумела пробудить любовь, доверие, надежду. Возникшая между ними близость сломала привычные стереотипы. Терри без колебаний открыла ему сердце, и неожиданно он ответил ей тем же. Однако первое же сомнение заставило его в страхе отступить.

Терри до глубины души тронуло его благородство, когда Леонид взял вину на себя, признавшись, что не считает себя достойным ее любви. В чем-то он прав: сомнения и тревоги никогда не оставят его, но риск не пугал Терри. Если бы только они могли поговорить по душам. Она набрала его мобильный номер, но телефон был отключен.

Значит, он все-таки отверг ее? Зная его несгибаемую волю, в глубине души Терри признавала, что Леонид способен навсегда вычеркнуть ее из жизни.

Но разве она уступает ему в решительности? Терри не думала сдаваться. Она набрала номер домашнего телефона в Ростове. В трубке раздался голос сиделки.

– Нина, слава богу. Он там?

– Да.

– Позовите, мне надо с ним поговорить.

– Нет, извините… не могу. Леонид не велел беспокоить его, не хочет ни с кем разговаривать.

– Почему? Что-то случилось?

– Беда. Она умирает, думаю, он тоже умрет от отчаяния.

– Вареньке так плохо?

– Да, сердечный приступ. Леонид хотел отвезти ее в больницу, но она в слезах умоляла оставить ее дома. Ему пришлось уступить, чтобы от волнения не случился новый приступ. Сейчас ей лучше, при ней дежурят две медсестры, но мы знаем, чем все кончится.

– Как ужасно, Нина!

– Скажу больше. Она все время зовет Амоса, умоляет приехать. Сколько раз Леонид звонил ему, но тот даже слышать не хочет. Один раз я оказалась рядом и слышала, как он кричал в трубку Леониду: «Какая разница! Скоро она умрет, и ей будет все равно, есть я или нет!»

– Мерзавец!

– Да уж. Лицо Леонида было мокрым от слез. Я быстро отвернулась – он не хочет показывать, как глубоко переживает.

– Знаю, – прошептала Терри.

– Он собирался ехать в Монте-Карло, чтобы лично говорить с отцом, но боится, что мать умрет в его отсутствие. Не отходит от нее ни днем ни ночью.

Терри готова была умолять Нину позвать Леонида к телефону, но сумела взять себя в руки. Ясно было одно: она ничего не значила для него и бессильна облегчить его страдания.

– Скажите ему, что я звонила, что я с ним всей душой.

– Передам обязательно, – обещала сиделка.

– Пусть знает, он не один.

Но Терри понимала, что Леонид был совершенно одинок – это был его собственный выбор. Он терял единственного человека, которого мог любить без опаски. После ухода Вареньки ему грозила полная душевная изоляция, ведь он не доверял никому, даже ей, любившей его всем сердцем. Пройдет немного времени, и его постигнет страшная участь: он превратится в бесчувственного, стального робота.

Вернувшись из России, погруженная в печальные мысли, Терри не обращала внимания на легкое недомогание, но через несколько недель подозрения превратились в уверенность – она была беременна. В порыве искренней радости она сначала забыла обо всем, кроме того, что носила ребенка Леонида. Терри не сомневалась, что все изменится, когда она сообщит ему эту новость: забудутся обиды и тревоги, потому что нет ничего важнее новой жизни. Каким бы ни было будущее, отныне они связаны навсегда.