Энн Оливер: За закрытыми дверями

Прохладные ладони прикасались к его лицу, гладили руки. Он почувствовал аромат жасмина, когда она легла рядом с ним.

А потом наступила тишина. И его до глубины души объяло спокойствие.

Должно быть, он попал в мир иной. Смутные воспоминания об ангеле дразнили разум. Совсем не святом ангеле с голосом сирены в прикроватном аду. До сих пор витал аромат жасмина. Джек нахмурился. Ангелы пользуются туалетной водой?

Он открыл глаза и увидел ее, лохматого сонного ангела по имени Клео, который свернулся калачиком в кресле возле его постели. На соседней подушке небольшая вмятина. Значит, какое-то время она спала возле него.

Клео вздохнула, но глаз не открыла, полностью скрытая хлопковым покрывалом. Это хорошо, ибо ее тело слишком большой соблазн для мужчины, недавно выписавшегося из больницы.

К несчастью, воображение Джека было здорово как никогда. И с тестостероном тоже все обстояло хорошо. Кровь загустела, стала вязкой и начала скапливаться ниже пояса. С хриплым вздохом Джек спустил одеяло до бедер в надежде охладить лицо и грудь.

От одной мысли об ее изящных изгибах разум обратился к тому, к чему сам он обращаться не хотел.

Тогда он заставил мозг представить Клео в персиковом шелке под цвет ее кожи. Затем представил ее тело, прикрытое лишь ворохом опавших листьев, золотые отблески в ее волосах, подчеркнутые великолепием осени.

Но Джеку не удалось избежать сценки, в которой холодный осенний ветер разрушил его искусную работу, разметав листья и обнажив набухшие от холода розовые соски.

Он тихо выругался. Надо как-то отвлечься. Джек приказал вялому телу двигаться, но ноги не слушались. В то же мгновение его охватила паника.

Он посмотрел вниз. Чуть ниже колен гора из белого меха начала увеличиваться в размерах.

– Это что такое?

– Не что, а кто, – поправила Клео.

Джек посмотрел на нее. Веселье, искрившееся в ее глазах, вместе с хриплым от сна голосом окончательно разрушили его уже пострадавшую уверенность в себе. Он снова посмотрел себе в ноги и хмуро спросил:

– И кто же это?

– Его зовут Константин. Ужасно избалованный и наглый гибрид перса, считает себя человеком.

– Чем ты его, черт побери, кормишь? Он огромный!

– Когда его последний раз взвешивали, было семь килограммов. Иди сюда, Кон.

Злобное недовольное урчание завибрировало в ногах у Джека, когда Клео откинула покрывало и встала.

– Ой-ой! Осторожно, у него плохое настроение! Будь внимателен.

Она наклонилась над кроватью и потянулась к коту. Все внимание Джека было приковано к ее груди, она просто загипнотизировала его, покачиваясь под крошечным топом с изображением звезд и луны.

Когда Клео скинула гору меха на пол, раздалось недовольное урчание, в воздух поднялось облако шерсти. Клео поправила волосы и проводила взглядом уходящего кота, хвост которого походил на метелочку из перьев.

– Проблема в том, что он обычно спит со мной.

– Должно быть, вам тесновато.

Персиковые щеки Клео порозовели. Схватив покрывало, она плотно завернулась в него, как в хлопчатобумажную броню, и что-то гораздо сильнее злости вспыхнуло пламенем в ее голубых глазах.

– Ты ничего не знаешь обо мне и моей жизни. Ни разу не удосужился со мной связаться! Так что моя жизнь тебя не касается!

Неужели она подумала, что он имел в виду «тесно в постели»?

– Я пытался сказать… – Джек вовсе не собирался выяснять, как она спит, меньше всего на свете хотел думать об этом! – Забудь.

Она манипулировала парнями с тринадцати лет – с тех пор, как созрела. Это была постоянная головная боль. Наверное, теперь, в двадцать два года, Клео сама научилась с этим справляться.

Джек перевернулся на бок и подложил больную руку под голову:

– Ты здесь всю ночь?

– Тебе, видимо, приснился кошмар. Я уже собиралась в постель и зашла проверить, в порядке ли ты. И уснула. Если думаешь, что здесь кроется что-то другое, ты безумнее, чем я считала.

Улыбка расцвела на губах Джека.

– Несколько дней отдыха – и я в порядке. Но все равно спасибо.

Подбородок Клео поднялся еще выше.

– Да не за что. Я привыкла спать сидя. Часто приходилось у постели Джерри.

А это шип специально для Джека. Прямо в цель. Ведь она взяла на себя его обязанности.

Он хотел думать, что приехал бы домой и попытался помириться с отцом, если бы узнал о его болезни раньше, но шрамы в их отношениях были слишком глубоки, до самой кости. Если бы Джек и приехал, то исключительно ради Клео.