Екатерина Гракова - Все больны, всем лечиться

Он ответил на пятом гудке.

– Боген? Какого дьявола ты мне звонишь?

– Мне нужна твоя помощь, Дэвон.

– Я не помогаю тем, кто предал меня.

– Да брось, я же извинился.

– Ты полагаешь, извинений достаточно?

– У тебя была приятельница, ведьма или медиум, кажется. Она ещё работает?

– Тебе не кажется, что ты не имеешь права что-либо спрашивать у меня?

– Последний раз.

– Она переехала, ты её вряд ли найдёшь.

– Куда? Дай мне координаты.

– Дать бы тебе по роже, Траст.

– Если я останусь жив, то обязательно предоставлю тебе такую возможность.

– Если останешься? Ты это о чём?

Вместо ответа я вновь потребовал адрес.

Тем же днём я отправился в глухой городишко Йем, где, по словам Дэвона, осела колдунья.

Мальчик мой, напрасно ты прибегаешь к помощи смертных обманщиков. Эта женщина, которую ты разыскиваешь вторые сутки, не даст тебе ничего, кроме миража. Когда ты найдёшь её, она скажет что-нибудь вроде: «Ты в большой опасности, Траст» – и обязательно спросит, есть ли у тебя деньги.

Я иду по твоим следам, Траст Боген. Я слышу, как ты надеешься.

Надеялся ли я, что колдунья, в силы которой я никогда не верил, более того, высмеивал её бизнес, что эта колдунья поможет мне? Пожалуй, да.

Я уже сбился с ног, когда кто-то из йемцев сказал, что на Вороньей горе поселилась странная женщина. Я потребовал проводить меня туда, но никто не захотел составлять мне компанию.

– Трусливые собаки! – кричал я им, но они только пожимали плечами и шли мимо.

Какой-то мальчишка показал, куда идти, а потом вытаращился так, словно у меня за спиной стояло привидение. Сердце на мгновение захолонуло, когда я обернулся, но позади никого не оказалось. Выругавшись, я отправился в горы.

Я слышу твоё дыхание, Траст. Я стою у тебя за спиной, Траст. Обернись, мой приз.

Даагаст, я смотрю в его испуганные глаза. Я не могу, не хочу касаться его сейчас. Пусть он станет смелым, пусть станет хитрым – но не таким. Нет, таким я его не возьму.

Не заставляй меня, мой повелитель.

На Вороньей горе жили вороны. Когда я, оказавшись в предгорье, попытался отличить одну вершину от другой, с низкой, поросшей ельником горки сорвалась чёрная стая. Я даже засмеялся от такой подсказки, а когда эхо моего голоса стихло, почувствовал себя значительно лучше – словно сама природа помогла мне найти то, что я искал.

Может, если существуют силы, желающие моей смерти, то существуют и те, что могут меня спасти?

Я взобрался на горку часа через три. Оказалось, что её окружают болота, а склоны усеяны острым камнем, и на порог неказистого каменного дома я ступил с разодранными в кровь коленями и локтями, с саднящими ладонями и разбитой губой (неуклюже упал прямо на выводок камней, когда под ноги попал пучок мокрой травы).

На звонок никто не ответил, тогда я что было силы замолотил в дверь кулаком.

– Какого дьявола надо? – спросили из-за двери.

Стояла она там, что ли, пока я звонил?

– Совет нужен, – ответил я. – Плачу налом.

Дверь заскрипела.

Ведьма оказалась нестарой ещё, укутанной в двести платков женщиной.

– Что-то мне твоё лицо кажется знакомым, – сказала она, приглашая меня в крошечную гостиную. – Как тебя зовут?

– Траст Боген.

Она даже как будто вздрогнула.

– Смелый ты человек, Траст, раз пришёл ко мне. Не боишься, что я тебя кухонным ножом покромсаю?

– Я больше боюсь щипальщиков Даагаста, чем тебя, ведьма.

Лицо женщины застыло.

– Щипальщиков, ты сказал?

– Один из них идёт по моим пятам, – кивнул я. – Знаешь, как оторваться от него?

– От этих не оторвёшься, – она покачала головой. – Разве что станешь последним трусом на земле.

– В каком смысле?

– Есть у тебя деньги?

– Есть немного. Но ведь от них нельзя откупиться.

– Нельзя. Это для меня. Давай плати, а я взамен расскажу, что тебе светит.

Я заплатил ей, и тогда она сказала:

– Щипальщики ненавидят трусливых. Они до тех пор не запустят в тебя свои когти, пока ты будешь скулить, пока ты будешь валяться в их ногах и вымаливать прощения. Они не тронут тебя, пока не убедятся, что ты достаточно смел для смерти, и тогда съедят тебя, если Даагаст позволит, а душу утащат ему. Это не будет быстрая смерть, Траст, как не скоро забудется твоё предательство.

– Значит, мне остаётся только быть жалким червём?

– И даже ещё хуже.

– Как долго можно бегать от них?