Анатолий Вилинович: Остап Бендер — агент ГПУ

Некоторое время тройка искателей-предпринимателей молчала. Затем Остап встал и решительно:

– Все. Поехали к нашим гэпэушникам благодетелям.

По пути Остап развил так красочно свою идею, что после красноречия своего председателя его друзья-компаньоны превратились из несговорчивых слушателей в соглашаемые и стали даже добавлять предложения-советы. И когда Бендер двинулся по аллее, то Козлевич с одной, а Балаганов с другой стороны, прижимаясь к великому комбинатору, заглядывали в его лицо и одобрительно поддакивали.

Оставив автомобиль со своими друзьями за два квартала до Управления НКВД Крыма, Бендер вошел под своды этого очень им не почитаемого учреждения. Войдя в просторный вестибюль, он не успел еще осмотреться, как перед ним возник военный с тремя красными треугольничками в малиновых петлицах и строго спросил:

– Вам к кому, товарищ? – перегородил он путь Остапу.

– Я к товарищу Яровому, к начальнику ОГПУ, – не совсем чувствуя себя уверенным, ответил Бендер. – Вот мои документы… – подал он дежурному в звании помкомзвода внутренних войск НКВД. – Позвоните ему, товарищ.

Охранник посмотрел документы, вернул их Остапу, зашел за остекленную перегородку и закрутил ручку внутреннего телефона. Что он говорил в трубку, Бендер не слышал, но догадывался, что тот уточняет, что сказать посетителю. И это подтвердилось, когда дежурный вышел и сказал:

– Товарищ Бендер, комиссар Яровой проводит сейчас совещание, вам придется подождать. Пройдите в бюро пропусков, вас вызовут, когда он освободится.

– Благодарю, товарищ…

– Как выйдете, сразу же дверь слева, бюро пропусков управления.

– Спасибо, товарищ, – кивнул он дежурному и вышел.

В просторном помещении бюро пропусков на скамьях вдоль стен сидели в ожидании посетители. Бендер присел на край скамьи и огляделся. Прямо от двери в стене было небольшое оконце, казалось, наглухо заколоченное массивным щитком, но вот этот щиток отодвинулся и из окошка послышался чеканный голос:

– Абибулаев, – человек средних лет, очевидно, татарской национальности, вскочил и засеменил к отверстию. Получив листок пропуска и свои документы, он вышел поспешно из комнаты, и так посетители вызывались поочередно к окошечку, получали заказанные им пропуска и выходили, чтобы сразу же войти в соседние двери уже ведущие к тому, кто их вызывал по повестке или же к тому, к кому они напрашивались по своим делам. Делам тайным, чтобы донести на кого-то, или выпросить разрешение на что-то.

Шло время, Остап терпеливо ждал вызова своей фамилии. А окошечко периодически открывалось, произносилась оттуда фамилия, и названный посетитель спешил, а некоторые и бежали к нему со своими документами. Люди с пропусками выходили, а другие за пропусками заходили, но Остапа все не вызывали. И он уже заколебался в своем решении идти или не идти к своему севастопольскому знакомому. Даже привстал, чтобы выскользнуть из этого гэпэушного пропускника. И когда, все еще колеблясь, собрался сделать шаг к выходу, из амбразуры пропусков назвали его фамилию. Остап почему-то вздрогнул, он быстро подошел и подал свои документы. Дверка окошечка задвинулась, но Бендер не вернулся к своему месту, а ждал уже у окошка стоя.

Посетители посматривали на него: одни вопросительно, другие, настороженно, третьи сочувствующе, понимая, что в это учреждение если вызывают, то уж не для благотворительности. По хорошему делу, многие считали, что сюда люди не приходят. Но великий предприниматель осмелился прийти.

Все повторилось так же, как было и с другими посетителями, чего Остап уже насмотрелся. Заслонка окошка отодвинулась и посетитель, свято чтивший уголовный кодекс получил пропуск в виде картонки, размером в половину почтового конверта, и свои документы. Медлить Остап не стал и ринулся в другую дверь, к уже знакомому ему дежурному с тремя треугольничками в малиновых петлицах. Тот внимательно проверил пропуск и документы, вернул с напутствием:

– Не забудьте, когда будете возвращаться, чтобы там, где вы будете, сделали в пропуске отметку.

– Ясно, товарищ, куда идти? – голосом не совсем обычным спросил Остап.

– Второй этаж, комната двадцать седьмая.

– Благодарю, товарищ, – и посетитель зашагал по лестнице, на второй этаж.

Отыскав нужную ему комнату, Бендер постучал для приличия и, не получив ответа, открыл дверь. Это была приемная начальника Крымского ГПУ. За столом у двери, оббитой черным дерматином, ведущей в кабинет самого начальника, сидел военный с двумя красными кубиками на малиновых петлицах и смотрел на вошедшего.