Анатолий Вилинович: Остап Бендер — агент ГПУ

Женева – административный центр кантона с таким же названием. Расположен на берегу Женевского озера размером 582 квадратных километра. Длина его 72 километра, граничит с Францией и Швейцарией. Глубина озера 310 метра. Через Женевское озеро протекает река Рона. Озеро судоходное. Крупные города его Лозана и Женева. Славятся курортами и туризмом. А Женева часовой промышленностью. Вместе с пригородами в Женеве 156 тысяч жителей. Женева впервые упоминается в первом веке до нашей эры. Ее называли «протестантский Рим».

С 1919 года в Женеве находятся Международные организации: Лига Наций, Организация Красного Креста и другие учреждения ООН.

Все это Бендер узнает позже, а сейчас, идя по улицам Женевы, он высматривал ювелирные магазины, намереваясь предложить и здесь свои образцы алмазов.

Посетив три ювелирные магазины и познакомившись с ювелирами, Остап и здесь не нашел оптового покупателя его алмазов в количестве десяти тысяч карат, как он предлагал, демонстрируя свои образцы. Все хотели купить часть их, выборочно, что никак не устраивало нашего великого предпринимателя. Напомним, якутские алмазы в количестве десяти тысяч карат Бендером оптом были удачно проданы в Берлине.

Спрашивается, зачем это Остап предлагал оставшиеся два избранных алмазом швейцарским ювелирам? Великий комбинатор изучал спрос на них в этой банковской стране. Зачем, если такого количества камней у него уже не было? Бендер смотрел в будущее, он верил своим якутским геологам, что они доставят ему новую партию этих ценных камушек. И если не один, то их коллеги.

Сняв отдельный номер в отеле «Женева», Бендер поужинал в ресторане и отправился спать, чтобы завтра с новыми силами познакомиться уже не с ювелирами, а с достопримечательностями Женевы.

Перед сном, он сказал себе: «Город замечательный, завтра продолжу знакомство…Но уже могу сказать, что Женева – это сказка. Она не Рио, а Рио не Женева, как я уже чувствую… – прошептал он, засыпая.

Утром, как обычно, несложная физзарядка, душ, завтрак в кафе отеля, и с портфельчиком в руке, Остап отправился к озеру, оставив в покое женевских ювелиров.

Денег у него было недостаточно. Из семи тысяч нэпманских долларов он расходовал не более трех, обменивая их по надобности на марки, а сейчас на швейцарские франки. Кроме того, у него было достаточно ж советских рублей, которые он тоже мог обменивать при необходимости. А десять тысяч долларов полученных по чеку, хранились в заветном поясе.

Озеро произвело на Бендера огромное впечатление. Катера, яхты, пароходы, группы туристов с уже знакомыми ему по крымским экскурсоводами. Весь этот день Остап плавал на пароходе, любовался коттеджами и виллами на его берегах, обедал и ужинал в плавучем ресторане и был, как говорится, на верху блаженства. В отель Остап вернулся поздним вечером и лежа в тихом номере, предался своим размышлениям. В голове сидели вопросы, как быть, что делать? Рио все более и более отодвигались на задний план, уступая место Швейцарии, так очаровавшей его. Гораздо больше, чем надуманный им мир Рио-де-Жанейро. В Швейцарии его больше всего пленили: часовая промышленность, количество банков, и, конечно, знаменитое Женевское озеро своим очарованием.

Утром, сдав свой номер в отеле, Остап вошел в один из универсальных магазинов и купил три пары одинаковых ручных часов. Часы показывали не только время в минутах и секундах, но указывали месяц год и число. Были они противоударные, водонепроницаемые с четкими циферблатами, золотыми стрелками. Часы были в красных кожаных футлярах, Бендер подобрал к часам и браслеты. Расплачиваясь, Бендер вдруг воскликнул: – Трое часов?! Зачем это?!

– Битте, бецален, [39]– проговорил кассир у кассового аппарата.

– Я, я, – заторопился Остап, подавая деньги.

Взяв покупку, Остап вышел из магазина с мысленным вопросом в голове: «Зачем купил трое часов?» Идя к автобусной станции этот вопрос все еще сидел у него в голове и он не отвечал. А когда сел в автобус и поехал в Берн вдруг шепотом проговорил:

– Да в подарок моим дорогим концессионерам! Шуре и Адаму!

Увидев, что на его восклицание, хотя и негромким, обращают внимание сидящие на соседних креслах, он заулыбался им и уже мысленно спросил себя: «Ося, так ты что, решил вернуться в Киев? – и тут же запричитал: – Ой, не знаю, не знаю… камрады».

В Берне Остап сел на поезд и утром следующего дня был в Берлине.

Сдав свой неизменный баульчик с часами в камеру хранения, предварительно взяв оттуда натюрморт с молочником, Остап посетил уже знакомую ему фотографию, где он фотографировался для немецкого паспорта, и заказал сделать три репродукции с натюрморта, но с условием, чтобы на обратной стороне каждого снимка был штамп этого берлинского фотоателье. Поезд из Берлина в Москву через Киев отходил завтра днем и Бендер решил на сутки поселиться в знакомом ему отеле, где он так полезно провел время с бразильцем Алексеем. На этот раз номер он снял одноместный, чтобы его никто не обременял и не мешал, не отвлекал от всех еще не твердых планов возвращаться в Киев. Да, все действия великого комбинатора вели к возвращению к своим друзьям, но какая-то неясность все же не давала полной уверенности в этом.