Анатолий Вилинович - Остап Бендер — агент ГПУ

Въезжая в столицу Швейцарии Берн, Вальтер сказал:

– Подвезу вас, Остап Ибрагимович, к отелю и распрощаюсь. Мне надо посетить своих партнеров и быстро возвращаться в Берлин. Завтра у меня деловая встреча с компаньонами, деловой контракт подписывать буду.

– Удачи, удачи тебе, Вальтер и большое спасибо тебе за все, – говорил Остап, выходя из машины. – Через несколько дней вернусь в Берлин, и мы продолжим наше деловое свидание.

– Здоровья и удачи тебе, друг.

Распрощавшись с Вальтером, Остап вошел в отель «Лозана», беспрепятственно снял отдельный номер, освежился душем, перепаковал доллары и марки в портативный портфельчик и пояс, и спустился в ресторан, где, не засиживаясь, скромно пообедал без алкоголя и вышел знакомиться с городом.

По улицам шли прохожие, мчались автомобили, огромные стеклянные витрины магазинов зеркально отсвечивали лучи вечернего селица, демонстрируя различные товары. Вывески и рекламы сообщали о разном.

– Ничего особенного, – вслух проговорил Остап, и уже мысленно продолжил, – «как и в Берлине, Киеве, да и не менее в Рио, наверное».

Увидев за стеклом витрины ювелирные изделия, зашел в магазин. И на вопрос продавца по-немецки, Остап раскрыл свой разговорник и заговорил:

– Мир габе майстер ювелирен. [28]

– Айн момент… – скрылся за дверью продавец.

– Данке… – начал рассматривать под стекло прилавка, она сказала:

– Битте.

– Данке, данке… – закивал ей Бендер, продолжая рассматривать ювелирные ценности.

К прилавку вышел средних лет мужчина в сопровождении ушедшего за ним продавца. Он поприветствовал покупателя-Остапа и заговорил тоже по-немецки, смысл всех слов Бендер не понял, но уловил вопрос, что ему надо?

Остап взглянул на свой разговорник и ответил:

– Их феркауфен диамантен [29]и положил на стекло прилавка два алмаза. Эти алмазы Бендер оставил для своей будущей торговой рекламы, для испытания спроса их в этой загадочной для него Швейцарии. Алмазы были величиной в крупные горошины, один прозрачно белый, другой синий с кровяными прожилками.

– Гут, гут, – извлек лупу из кармана халата ювелир и начал рассматривать предложенные ему драгоценные камни.

Продавцы тоже придвинулись к месту показа товара и поглядывали то на камни, то на ювелира, ожидая, что тот скажет и он произнес: им и себе очевидно, что алмазы редчайшие, превосходные. Остап понял эти слова, как одобрение и ждал, что скажет мастер еще. И мастер после длинных немецких фраз спросил:

– Дойче, французиш, итальяно форштее, гер феркауфман? [30]

– Найн… нихт… дойче шлехт, французише унд итальяно никт форштейн… их русиш… [31]

– Ох, шаде, шаде… Гут. Вифиль карат, гер? [32]

– Цейн таузен карат, гер ювелирен. [33]

– О, даз ист филь! [34]– покачал головой ювелир – Инд вифиль костен алес? [35]

– Ейн миллионен, гер майстер. [36]

– Ейн миллионен?!

– Я, нихт марк, а доллар, [37]– пояснил Бендер.

– Нейн, нейн, их нихт кауфен! Их нихт кауфен! [38]– поднял руку ювелир.

– Гут, гут, – спрятал алмазы в портмоне Остап и повторил: – Гут, ауфвидерзейн, герен – направился он к выходу.

Вслед ему смотрел ювелир с явным сожалением на лице и продавцы магазина.

«Да, Остап, Сулейман Берта Мария, не так просто продавать алмазы оптом за миллион долларов, – мысленно проговорил себе Бендер, идя по улице швейцарской столицы. И продолжил: Надо полагать, что в Берлине мне просто повезло с легкой руки Дортмана, привезшего меня к знаменитому ювелиру, который, как я узнал дальше, является не только известным ювелиром, но и владельцем нескольких ювелирных магазинов. И, наверное, не только в Германии, а может и в Париже, а в той же Швейцарии.

В Берне, Остап пробыл два дня. Предлагал свои камушки-образцы другим ювелирам. Один назначил ему встречу через неделю, другой предлагал купить только часть, отобранных, а не оптом.

«Ну, нет, продавать, если еще прийдется, только оптом, как я купил их у моих якутских геологов Глеба и Игоря. А по частям никак не годиться. Отберут лучшие и нет миллиона тогда» – рассуждать Остап мысленно. – «Итак, Берн, не Рио, а Рио не Берн, Ося», – подвел он черту своим рассуждениям и уже вслух произнес: – А теперь в Женеву!

Сдав номер в «Лозане» сел на автобус и уже утром Остап был в этой сказочно разрекомированной Женеве, в городе всемирных банков, как сказал кельнер-эмигрант в берлинском ресторане.

Сдав свой неизменный баульчик в камеру хранения на вокзале, Бендер пошел знакомиться с городом. За время езды сюда на автобусе из Берна, он прослушал географические и достопримечательные данные Женевы из автобусного радио экскурсионного вещателя. Один раз голос говорил на французском языке, потом на немецком, а в третий раз – на итальянском. Естественно, Бендер не понимал эти языки, а если бы знал, то услышал бы следующее о городе, куда ехал автобус.