Анатолий Вилинович: Остап Бендер — агент ГПУ

– Слышите, голуби, что нашли? – прошептал восхищенно Бендер. – Вот такое графское и нас ожидает, детушки…

– Если бы, командор… – тряхнул кудрями Балаганов.

А Железнов говорил:

– Кстати, в моих записях, которые я набросал, готовясь ко встрече с вами, товарищи… Все найденное – уникальное произведение искусства. Среди них декоративные блюда русских и иностранных фарфоровых заводов, сервизы, и отдельные изделия фабрик Гарднера и Попова, саксонский, венский фарфор. Интерес представляют скульптуры малых форм с красочной цветовой гаммой живописи по фарфору. Сервиз с кувшинчиками и чашками в виде раковин, вазы, кувшины, стаканы, кружки, ложечки, солонки, подстаканники, затейливые кофейники… Специалисты отметили, что 727 предметов, найденных в тайнике, имеют большую художественную и историческую ценность, – сложил бумагу докладчик.

– Какой же вес всего найденного? – пробасил кто-то.

– Около ста пятидесяти килограммов, товарищи.

– Так скажите, в каком же дворце все это было найдено? – снова пробасил голос. – Ведь дело уже закончено, как вы сказали?

Железнов помолчал какое-то время и ответил:

– В Воронцовском, товарищи.

Эти слова обухом ударили Бендера и его компаньонов. Вытянув шеи и привстав, все трое округленными глазами уставились на Железнова. А он пояснил:

– Эти ценности, спрятала графиня Воронцова-Дашкова, покидая Крым.

Компаньоны вышли из клуба в удрученном настроении и в трагическом молчании спустились в нижний парк дворцового комплекса. Медленно прошли по Пальмовой аллее сели на свободную скамью, пребывая в мрачном тягостном состоянии, искатели-неудачники графских сокровищ продолжали молчать. В ушах каждого, эхом отзывались слова Железнова: «Эти ценности спрятала графиня Воронцова-Дашкова. Наконец Бендер печально заговорил:

– Сейчас я чувствую себя обворованным, как в злополучную мартовскую ночь на румынской границе, – вздохнул тяжело.

– А у меня состояние души, Остап Ибрагимович, такое, как при расставании с автомобилями «изоттой-фраскини» и «Майбахом», когда нас ограбила банда Барсукова, – горестно промолвил Козлевич.

– И у меня, как тогда в Москве, командор, когда я машинально чуть было, не загремел снова в допру… – вздохнул тяжело Балаганов. И добавил: – Или когда под Севастополем бандит сорвал с меня пояс с деньгами, – добавил он.

– Вот видите, Шура, а вы не верили в существование клада графини, – тихо пожурил его Остап.

– Нет, почему, командор… – пожал плечами Балаганов. – Сомневался… Но какая теперь разница, верил не верил, сомневался не сомневался, когда ценности забрали гэпэушники. Ведь так, Адам Казимирович? – посмотрел он на Козлевича, ища поддержки. – Если по справедливости…

– Да, Шура, клад существовал… Значит, значит наши действия были правильными, но нас опередили власти… И что смешно, а для нас трагедийно, совершенно случайно, – ответил автомеханик, не погладив, как обычно, свои кондукторские усы.

– Если по справедливости, командор, то да, но почему нас неудачи преследуют? И те мешки с деньгами… Что теперь господин технический директор?

Услышав это непривычное к нему обращение, великий предприниматель-искатель миллионов удивленно взглянул на Балаганова и с тяжелым вздохом ответил:

– Я думаю, камрады, думаю…, – протянул слова в ответ Бендер.

– Мне кажется, хватит нам этих поисков, этого замечательного курорта, давайте вернемся в наш дом в Мариуполе и поживем спокойно. Тем более что уже осень, а там зима… – пригладил на этот раз свои кондукторские усы Козлевич.

– Послушайте, Адам Казимирович, вы как-то говорили, что хотели бы открыть свое таксомоторное предприятие, – посмотрел на непревзойденного автомеханика Остап.

– Говорил, Остап Ибрагимович, разумеется, неплохо было бы, – кивнул головой Козлевич.

– Так может, давайте и откроем? Вот только я думаю, где? Здесь, в Крыму? Так лучше было бы, открывать таксопарк в курортный сезон. В Мариуполе? – продолжал медленно рассуждать вслух Бендер. – Город небольшой, по сравнению с другими городами, приезжих в осенне-зимнее время будет немного, да и весной. А вот если открыть таксомоторный парк в большом городе…

– Эх, в Киеве!.. – воскликнул Балаганов.

– Да, неплохо было бы, – ответил Остап. – Но нам там нежелательно показываться после нашего развенчанного «ДОЛАРХа», камрад Балаганов, к сожалению, – ковырнул носком туфли гравий он. И задумался.