Исмаил Иманов - Не знаю, не помню

Мы становимся совсем чужими друг другу. Мы практически не разговариваем, когда остаемся наедине.

Я отдаляюсь от родителей, от друзей. В этот период жизни меня заполняют лишь тоска и одиночество.

Мне сильно за сорок, и у меня нет детей.

Я часто думаю о том, что желание иметь детей – это всего лишь эгоизм. Это возможность посвятить себя ребенку, спихнув на него все свои нереализованные мечты, желания, амбиции. Он-то всего добьется, он будет лучше меня.

Я думаю о том, что ребенок – это всего лишь способ убить мое одиночество, вдохнуть смысл в мое существование. Это всего лишь эгоизм.

Я думаю об этом всякий раз, когда остаюсь сам с собой. Я делаю себе больно, делаю это сознательно.

Иногда я разговариваю с дочерью. Я укладываю ее спать, поправляю одеяло, называю ее своей маленькой девочкой. И я говорю о том, что даже когда ей будет три годика, и четыре, и пять, и шесть, когда она пойдет в садик, а потом в школу, что даже когда она будет совсем взрослая, она все равно останется моей маленькой девочкой.

Я говорю это в пустоту, в пустой угол спальни, где могла стоять детская кроватка. Глубоко внутри себя я плачу, я рыдаю. Я вою, как в ту ночь на ступеньках больницы. Я давлю эти чувства, эти эмоции внутри себя, вспоминая старую банальность о том, что мужчины умирают раньше, потому что меньше плачут.

И я думаю о том, как это произойдет.

Это произойдет, когда я буду за рулем, когда я буду стоять в пробке или на светофоре где-нибудь в центре. Машина впереди меня тронется с места, и не успеет между нами образоваться хоть какое-то расстояние, как за мной засигналят сразу несколько автомобилей. А я буду стоять на месте.

Тогда джип, стоящий за мной, заедет на тротуар и только так сможет объехать меня. Поравнявшись со мной, нетерпеливый водитель джипа просигналит мне еще раз, рявкнет мне что-то не очень приятное, но ничего этого я не услышу. Я словно оставлю эту машину, эту жизнь и буду бежать. Далеко-далеко.

Я буду далеко. Там, где с сыном гоняю мяч. Там, где дочка сидит у меня на коленях, щекочет мое лицо кудряшками, а я рассказываю ей сказки собственного сочинения.

Жила-была маленькая красивая девочка. Однажды она гуляла по берегу моря. И в это время из воды появился большой дракон. Маленькая девочка очень испугалась, но тут она заметила, что у дракона добрые глаза. Она подумала, что это добрый дракон. И дракон действительно оказался добрым…

Проходит еще много лет.

Мы стареем. Моя голова уже совсем седая. Кожа вокруг ее шеи становится натянутой.

Умирают наши родители. Один за другим, вначале отцы, потом матери, с интервалом в полтора-два года.

Наш брак вступает в период наивысшего комфорта. Может, все дело в том, что мы просто смирились. Мы понимаем, что остались одни друг у друга, что как-то надо дожить эту жизнь до конца.

Мы очень любим наш дом. Часто меняем обстановку, добавляем какие-то детали. Надо же куда-то девать свободное время.

Часто путешествуем. Куда-то ведь надо тратить эти деньги. Наш холодильник усыпан магнитками, привезенными из разных стран.

В душе я ненавижу этот холодильник, ненавижу эту жизнь. Мысленно я беру широкий нож для разделки мяса и смахиваю им все эти магнитки. Вверх, вниз, вправо, влево. Я разбиваю их на мелкие осколки. Замок Иф в Марселе. Статую Свободы. Морскую звезду из какого-то испанского города. Голландские башмаки. И даже Девичью Башню.

Я ненавижу все эти города, ненавижу Баку. Чтобы жить дальше, мне нужно что-то ненавидеть…

Потом я поправлю одну из магниток, вернусь в гостиную, где сидит на диване она. Я сяду в кресло, раскрою книгу, буду листать страницы, вспоминая, где остановился.

– Какое сегодня число? – спросит она.

– Двадцать пятое, – отвечу я.

– Завтра мы приглашены на день рождения.

– Помню. Хочешь, не пойдем?..

Мы едем домой, слушаем в дороге Сезарию Эвору. Я хочу сменить диск на радио, но она не разрешает. Ей нравится этот заунывный голос. Она смеется и говорит, что я ничего не понимаю.

– У тебя стало больше седых волос на висках, – говорит она.

– Пора бы, – отвечаю я.

Я проезжаю перекресток на зеленый сигнал светофора.

Как всегда, все происходит очень быстро. Вначале нас освещают яркие фары автомобиля, выскочившего из какого-то двора или проулка на встречную полосу, я поворачиваю вправо, избегая столкновения лоб в лоб, влетаю на тротуар, сношу рекламный лайтбокс и, не успев затормозить, врезаюсь левой передней частью машины в угол здания.