– Миленький Железный человек! – от радости и страха все у нее перепуталось. – За нами гонятся!
– Сюда, – строго указал он на дорожку, ведущую вглубь сада. – Там выход.
Оля и Александр Павлович пронеслись по светлевшей песком тропинке и выскочили на свою улицу.
– Повезло…– переводя дух, произнесла Оля.
Они остановились друг напротив друга под только что выглянувшей из облаков луны. Оба тяжело дышали, наклонившись и уперев руки в коленки. Оля так и пробегала все это время расстегнутая. В свисающих полах ее курточки и блузки виднелись разъединенные чашечки лифчика и налитой бок одной груди.
– Ты это… Смотри, к тетке… так не приди… – сбиваясь с дыхания, выговорил Александр Павлович.
Оля окинула себя взглядом.
– Ага… Спасибо…
Она начала приводить себя в порядок, а Александру Павловичу вдруг стало обжигающе жаль своего недополученного, несостоявшегося счастья. Он захотел обнять Олю, пока не все еще пуговицы были застегнуты…
– Ты с ума сошел?! – отстранила она его. – Я чуть не описалась… Что это было, можешь мне сказать?!
– Сова. Человек-сова.
– Какая сова?! Чего ты, Сашка, вечно сочиняешь?!
– Филин. Помнишь, у Виктора Ивановича такой жил? Он нам его показывал, когда мы маленькие были. Наверно, умер уже…
– А, помню, с круглой большой головой. На толстую восьмерку похожий. Да, наверно…
Оля запнулась, пораженная догадкой, которая чуть раньше появилась и у Александра Павловича. Оба подумали: а почему умер? Филины живут долго. И вспомнили о манере Виктора Ивановича подшучивать и разыгрывать всех в соответствии с присущим ему – на гране приемлемого – чувством юмора. В сущности, он тоже был чудак, хоть и не в той степени, что Лялин.
Все-таки интересные люди населяли детство и юность Александра Павловича: помимо этих двух проживали бок о бок с ним и другие необычные личности – время такое было!
Будто в подтверждение догадки со стороны Лялинского участка послышались шум, возня и донесся высокий голос Лялина:
– Власовец хренов!..
И все смолкло.
– Сашка, неужели это был Виктор Иванович?!
– А кто же еще? Покрылся чем-нибудь с головой, посадил сверху филина, взял посох и вперед – пугать припозднившихся прохожих. Вряд ли он именно нас хотел подкараулить, просто нам не повезло.
– Да уж… Я теперь не засну, наверно. Пошли скорее, тетя Маруся заждалась.
Идти было совсем недолго. Открыв калитку, Оля остановилась.
– А ты знаешь настоящее имя Матроса Железняка?
– Ну он же еще Алексей-человек божий, значит – Алексей.
Александр Павлович решил не напоминать Оле, как скрестила она оба его прозвища.
– Вообще – то фамилия его Лялин.
– А он кто?
– Говорит, что Герой Советского Союза. Не уверен, что это так. Но то, что он наш спаситель – точно.
– Да, спасибо ему. Мог ведь и не выйти… У меня до сих пор поджилки трясутся. Съездила тетю проведать…
– Что, все уж так плохо было? – придвинулся к ней Александр Павлович.
– Сашка, отстань, – уперлась она ладонью в его грудь. – Не сейчас, потом… Мы же встретимся в Москве?
– В Москве? А завтра?
– Завтра утром я домой. Очень к маме хочется. После всего…
Она быстро поцеловала его куда-то в подбородок, захлопнула калитку и побежала к светящейся в глубине сада веранде.
На следующий день Александр Павлович увидел спешившего по улице Виктора Ивановича. Тот виновато отвел глаза, под одним из которых светился фингал, – очевидное последствие его ночной встречи с Железным человеком Лялиным.
Александр Павлович снова посмотрел за окно и удивился: теперь там с ясного неба светило солнце, и серый денек стал сверкающе бело-голубым. Да, так бывает – не ждешь радости, а она случается. Однако скорее происходят внезапные беды.
Через пару лет, уже студентами, Александр Павлович и Оля поженились. Они прожили почти год, и ничто не предвещало ее ухода. Но он случился. Оля написала записку – полюбила другого – и исчезла.
Александр Павлович вычеркнул ее из своей жизни, а вот из памяти не получилось. Память вообще не подвластна человеку, даже если он и договорится с самим собой о чем-то забыть. За долгую жизнь без Оли ничего у него так и не сложилось, хоть и был потом дважды женат. Про нее слышал, что она замужем за чехом, но было это еще в конце перестройки – их общая знакомая завидовала: молодец, Олька, живет в цивильной стране, у них там «бархатная революция», а у нас снова мордобой намечается…
Александр Павлович прошел в ванную, достал станок «Жиллет», выдавил в ладонь гель для бритья. Прежде, чем нанести его на лицо, всмотрелся в зеркало. «Старик стариком… А Оля? Мы же ровесники… Как в сказке – жили – были старик и старуха. Нет, ну вот зачем? Зачем она едет?»
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу