Александр Асмолов - Фамильный шрам

Такой короткий разговор,
Без лишних слов и причитаний,
Но просиял у парня взор,
И след исчез пустых терзаний.
«А ты участвовал в дуэли?»
Отец кивнул. «Что, в самом деле?» —
«Но это тайна не моя,
Ведь в ней замешаны князья». —
«Ну, расскажи же, право слово.
Клянусь хранить ее секрет». —
«Не торопись давать обет,
Ведь это не «отдать швартовый»».
Но пыл у парня не угас,
Отец решился на рассказ.
«Князь Оболенский был влюблен
В танцовщицу из «Мариинки», [49]
С портретом маленький кулон
Ей подарил на вечеринке.
Завистница в день карнавала
У девушки кулон украла
В надежде на большой скандал,
Чтоб Оболенский пострадал.
Ту вещь отдала лейтенанту,
Известному в своих кругах
По кличке «Жоржик-вертопрах», [50]
Картежнику и дуэлянту.
Тот проигрался и на кон
Поставил краденый кулон».

«Ему досталось поделом?» —
Алешка сжал свои ладони.
«Я вистовал за тем столом [51]
И распознал портрет в кулоне…»
Тихонько щелкнул портсигар,
Как друг, что думать помогал,
И струйка призрачного дыма,
Не торопясь, скользила мимо.
«Ты вызвал Жоржа на дуэль?»
Алешкины глаза горели,
Он был взволнован, на пределе,
Как будто в нем буянил хмель.
Героями чужих баталий
Мы мним себя из-за регалий.

«Дуэли были под запретом, – [52]
Вздохнул протяжно адмирал. —
Жорж в поединках был эстетом,
И только шпагу обнажал». [53]
«Но ты же вызвал подлеца?»
Алешка глянул на отца.
«Наутро мы дрались на пляже,
Подальше от дворцовой стражи.
Я дважды ранен, он убит,
А след клинка ношу поныне,
Послание моей гордыне —
В то утро не был я побрит.
Не миновать бы трибунала,
Да, княжье слово оправдало».

«Так вот откуда этот шрам!»
Мальчишка в восхищеньи замер.
«Ведь это гордость, а не срам,
Отметка за крутой экзамен».
Остывший пепел горкой серой,
Как будто времени был мерой,
Им намекал, что, мол, пора,
Все остальное мишура.
«Хочу, чтоб ты запомнил крепко, —
Сказал спокойно адмирал, —
Молчать ты слово нынче дал
О тайне царственного предка.
И не смотри, что ты безус,
Прибавит годы этот груз».
«Отец, я слово дворянина…» —
Юнец запнулся в тот же миг,
Поняв, что в роль чужого сына
Он так негаданно проник.
Чужая честь, чужая тайна,
Хоть и открытая случайно,
Невольно сердце обожгло,
Как будто он затеял зло.
«Ну, полно! Что ты в самом деле?
Меж нами клятвы ни к чему,
И верность слову своему
Ты твердо сохранял доселе».
В коротком русском слове «честь»
Глубокий смысл. Тому бог весть.

«И помни, милый, не случайно
Ты носишь имя Алексей. [54]
Сокрыта в нем простая тайна —
Защита, смысл жизни всей.
Чтоб дом наш не постигли беды,
Сражались прадеды и деды,
И каждый звался Алексей,
Защитник, а не фарисей. [55]
Тебе начертано судьбою
Таким же воином скоро стать,
Не поворачивая вспять,
Всегда вперед, готовым к бою.
Узнав свое предназначенье,
Не распыляйся на влеченье».
Они сидели в кабинете,
В объятьях гулкой тишины,
И тень от кресла на паркете
Уткнулась в плинтус у стены.
В раздумьях черное пятно
Застыло, словно мудрено
Ему на белое взобраться,
Хотя они по сути братья.
Две стороны одной медали.
Счастливцам – радость, павшим – зло.
Но одному вот повезло,
И все его добром назвали.
Лишь на востоке грани мнимы,
Там инь и янь неразделимы. [56]

В огнях купался Питер томный,
Вознесший роскошь до небес,
Как перстень на руке нескромный
У мужика, что валит лес.
В надменном свете царских окон,
Где бриллиант, вплетенный в локон,
Сверкал мазурке легкой в такт
Среди мундиров, шпор и шпаг,
Дворцовой площади равнина
Фасадом Зимнего дворца,
Горящего в ночи венца,
Окаймлена наполовину.
Померкли Рим, Париж, Берлин,
Один остался господин.

Шумит дворцовое веселье,
Дает императрица бал.
Браслеты, кольца, ожерелья
Горят в огнях среди зеркал.
Шуршат роскошные наряды,
А следом пламенные взгляды.
Всяк, двинувшись вперед шажком,
Следит, глаза скосив тайком.
И только бравые гусары, [57]
В улыбках души обнажив,
На зависть тех, кто уж плешив,
Вальсируют, забыв сигары. [58]
Судьба балует смельчаков,
Лишая толстых кошельков.

Невесты пышными рядами
Вздыхают молча у колонн.
Поручик томно шепчет даме
О том, как страстно он влюблен.
Судачат кумушки о браке
Мужчины стройном в черном фраке,
Что взял в приданное завод
И нынче славно заживет.
А девушки хранят молчанье,
Чтоб не нарушить этикет,
В руках лишь веер и букет, [59]
В блокноте – танцев расписанье.
Где имена стоят рядком,
И кто-то вычеркнут тайком. [60]